Гиена

Животные

00-00-420-000.jpg 00-04-494-000.jpg 00-04-495-000.jpg

Символ безымянного порока, нечистоты, непостоянства, нестабильности, двуличного человека. В христианстве гиена — это дьявол, кормящийся проклятыми людьми. Глава 5 ГИЕНА ПАРАДОКСЫ АНДРОГИННОСТИ АРЕАЛ ОБИТАНИЯ лат. hyaena греч. //// Аристотель. История животных. VI. 32. 180. Аристотель. О частях животных. III. 7573, в. Псевдо-Аристотель. Рассказы о диковинках. 145. Овидий. Метаморфозы. XV. 408—410. Солин. Собрание достопамятных вещей. 27. 23-25. Плиний. Естественная история. VIII. 44. 105—106. Элиан. О природе животных. I. 25. «Физиолог», с. 140. Тимофей из Газы. О животных. 4. 1-12. Dicuil. Liber de mensura orbis terrae. V. 33-34. Исидор Севильский. Этимологии. XVI. 15. 25. Геопоники. XV. 1. 10-13. Dicta Chrisostomi, л. 40. Английский бестиарий, л. 15 об. De bestiis et aliis rebus. II. 10. Филипп Танский. Бестиарий. 1177—1214. Гийом Нормандский. Бестиарий. 1575—1606. Альберт Великий. О животных. XXII. 1. 57. ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 652. Ибн Сина. Канон. IV. 798. Хубайш Тифлиси. Описание ремесел. XII. 166, в; 35а, б, в. Наджиб Хамадани. Книга чудес, с. 265. «Чудеса мира». 251. Закария ал-Казвини. fol. 182r, 25. Лев Африканский. Описание Африки, с. 363. 5.1. МИФИЧЕСКАЯ ГИЕНА В современной зоологической литературе гиена, как и любое другое животное, представлена в десакрализованном обличье. В греческом «Физиологе» и в книге Тимофея (V в.), которую мы намерены привлечь в качестве сравнительного источника, напротив, рисуется мифи ческий образ гиены. Зверь предстает в системе символов человеческой культуры. В древних мифах гиене приписывали способность менять пол, подражать человеческому голосу, гипнотизировать взглядом, вступать в связь с волками, грабить могилы, видеть ночью, хитр остью привлекать собак и убивать их. В современных канурийских сказках (канури — африканская народность в бассейне озера Чад) гиена обладает следующими качествами: прожорливостью; постоянной неудачей в трюках, которые гиена сама и придумывает; она преследу ет заходящее солнце; питается ложной едой и, в целом, характеризуется инаковостью. Реликтовые функции гиены указывают, что некогда она выступала в роли культурного героя162. Некоторыми авторами на семитском материале реконструируется архетип гиены, связанн ый с плодовитостью, с женским началом, умиранием и возрождением, лунными циклами, а в обобщенном виде с идеей двойственности, единства противоположностей, сходящихся в образе гиены163. Нас же, в первую очередь, интересует, как выглядела гиена в античной традиции, поскольку с этой традицией связан «Физиолог». Начнем знакомство с загадочным хищником с описания Аристотеля, чьими сведениями активно пользовался Тимофей из Газы. «Животные, кот орых одни называют гланом, другие гиеной, по величине не меньше волка, но имеют гриву, как лошадь, из еще более твердых и густых волос, идущую по всему хребту; она подстерегает и захватывает людей, на собак охотится, вызывая рвоту, как у людей, она разрыва ет могилы, побуждаемая потребностью в мясе такого рода» (Аристотель. История животных. VIII. 5. 54). Анонимный автор древнегреческих «Рассказов о диковинках» (III в. до н. э.) сообщает о магической способности гиен гипнотизировать людей и животных: «В Арав ии, как рассказывают, водится разновидность гиен, которые, взглянув в глаза животного или наступив на тень человека, вызывают у тех оцепенение и такую неподвижность, что они не в состоянии пошевелиться. Такое же воздействие они оказывают на собак» (Псевдо- Аристотель. 145)164. Автор византийской энциклопедии «Геопоники», посвященной земледелию, включил в свое сочинение неожиданную главу «О природных „симпатиях“ и „антипатиях“», мотивируя это следующим образом: «Я счел необходимым собрать в моем сочинении самые странные примеры э того явления. Ибо я стремлюсь, чтобы из моих трудов могли выбрать полезное не только любители земледелия, но и к тому, чтобы моим произведением доставить удовольствие и любителям знанья». О гиене любители знаний могли узнать следующее: «Гиена по какому-то магическому закону, пройдя при лунном свете по тени, отбрасываемой собакой, как по веревке спускает ее сверху. Нестор, в своем „Всеобщем лечебнике“ говорит, что гиена, когда она видит спящего человека или пса, вытягивается рядом со спящ им. И если она видит, что она больше спящего, то она, естественно, приходит в неистовство, пожирает у него руки, подгоняя [тело] лежащего [к формам?] своего, так как он не может защититься. Если же она видит. что она меньше спящего, то стремительно убегает . Если тебя преследует гиена, старайся, чтобы она не подошла к тебе справа: ты оцепенеешь и не сможешь защищаться. Если же она приблизится слева, то смело подходи к ней. Ибо всегда убьешь ее» (Геопоники XV. 1. 10-12). У древних писателей гиена принадлежала к разряду животных, высоко ценимых магами*. Она состояла в какой-то таинственной связи с человеком, например, могла, по желанию, говорить человеческим голосом и выкликать по имени того, кого она хотела растерзать**. О на, подобно волку, своим присутствием оказывала вредное влияние на человека: охотник, преследовавший ее, сходил с ума или падал с коня, если она, повернув вправо, ступала на его следы (Плиний. XXVIII. 93), при повороте же влево она сама становилась его доб ычей; она имела также отношение к родам, устраняя бесплодие; она обладала отвращающими силами, разрушая козни и исцеляя разные недуги и болезни. В «Собрании достопамятных вещей» Солина гиена — одна из наиболее загадочных фигур165. По словам этого автора, « в зрачке гиены находится камень, который называется „гиения“, и тот, кто им обладает, если подложит под язык человека, то предсказывает будущее. Достоверно, что если гиена на какое-либо животное посмотрит три раза, то оно не сможет сдвинуться с места. И вс ледствие этого, считают, что она владеет наукой магии». Сведения о волшебном камне, находимом в зрачке гиены, повторяются в «Этимологиях» Исидора Севильского (XVI. 15. 25).

• Ср.: Плиний. XXVIII. 9: hyaenam magi ex omnibus animalibus in maxima admiratione posuerunt.
  • Плиний. VIII. 106: sermonen humanum […] adsimulare nomenque alicujus addisci, quem evocatum foris laceret, ср.: Элиан. О природе животных. VII. 22.

Наибольший резонанс в средневековых текстах нашло утверждение Солина о том, что гиены, разыскивая, разрушают могилы и погребенные тела. Поэтому гиену часто изображали виде собаки, выволакивающей трупы из могил166. В легенде на Эбсторфской карте мира (1284 г.) сообщается: In Aethiopia est animal quod dicitur Hyaena, in sepulcris mortuorum habitans eorumque corporibus se vescens 'В Эфиопии есть животное, которое называется гиена, живет оно в усыпальницах мертвых и питается их телами’167. На миниатюре во франц узском бестиарии ХШ в. гиена разгрызает мумию, лежащую в открытом саркофаге (Dicta Chrisostomi, л. 40). В сопровождающем миниатюру тексте говорится, что гиена обитает среди могил и пожирает трупы. В английском бестиарии XII в. под видом гиены изображен чет вероногий хищник, напоминающий скорее льва, впившийся зубами в тело покойника (Английский бестиарии, л. 15 об.). В среде богословов подобные представления держались до XIX века168. В книге Тимофея описываются два вида этого животного: гиена обыкновенная (Hyaena hyaena) и пятнистая гиена (Hyaena crocuta). Если сравнивать описания зверя у Тимофея и в «Физиологе», то трудно отказаться от впечатления, что автор «Физиолога» в использованн ом им исходном тексте заинтересовался только одним свойством гиены — сменой пола. Это наблюдение косвенным образом подтверждает предположение о непритязательном характере творчества христианского интерпретатора, оставившего без внимания всю палитру красок античной традиции. Виртуальная гиена в описании Тимофея предстает во всей своей интригующей и отталкивающей красоте. «Гиена [1]. Из года в год она обретает [попеременно] то мужской, то женский пол169. Ее шерсть колючая и густая170. У нее не гнется шея, поскольку у нее одна сплошная кость вместо [шейного] позвонка Она вступает в связь с волками и рожает так называемых волков-одиночек, которые не живут вместе [с другими волками], но живут в одиночестве, нападая на людей и животных172. Она вытаскивает из могил растлевшие трупы173. Она видит ночью, так же, как и днем. С помощью рвоты она привлекает собак, чтобы те выходили наружу, и таким образом она их хватает. Она прельщает собак и давит их морды, чтобы задушить их. Двигаясь в лунном свете, [и увидев] на крыше собаку, гиена снизу бросается на ее тень [и таким образом] она стаскивает собаку сверху вниз174. Когда она находит спящего [человека], она наклоняется над его головой и хватает его за шею, и пьет его кровь. Желчь гиены помогает улучшить зрение175. Она боится паслена176, так же, как волк [боится] скилла („морского лука“)177. Если у кого-то есть сандалии [сделанные] из кожи гиены, и он проходит мимо собак, он не боится» (Тимофей из Газы. О животных. 4. 1-12). О том, что гиена вступает в связь с волками, кроме Тимофея, сообщает Ибн ал-Факих ал-Хамадани в своей «Книге стран» (X в.): «Среди животных встречается подобное этому явление, когда они похожи и близки по рождению, например, лошадь оплодотворяет осла, волк — гиену, тигр — львицу, и появляется пантера»178. Считается, что сведения о сандалях из кожи гиены заимствованы Тимофеем из сочинения Плиния (XXVIII. 105). На Востоке в Средние века представление об амулетах из гиены, защищающих от собак, получает широкое распространение. Например, в качестве такого амуле та мог использоваться язык гиены. В персидской космографии сообщается: «Собаки не тронут того, у кого будет с собой язык гиены» («Чудеса мира». 251). Речь идет о занимательных сведениях, в Средние века составлявших содержание псевдонаучных сборников о свой ствах животных. В частности, автор византийской энциклопедии внес подобное сообщение в свое сочинение, чтобы доставить, как он пишет, удовольствие любителям знаний: "Если кто-либо держит в руке язык гиены, то это — наилучшая защита от нападения собак " (Геопоники. XV. 1. 13). В «Геопониках» на вопрос, как сохранить семена после сева не тронутыми, рекомендуется такое магическое средство: «Если в мерку, которой отмеривают семена, насыпать семена и на несколько дней закрыть ее шкурой гиены, то семена позаимствуют от этого животног о его силу и запах и никто не посмеет их тронуть» (Геопоники. II. 18. 8). К числу советов, которыми следует пренебречь в первую очередь, этот же автор относит следующий: «Град не выпадет, если обнесешь все место шкурой гиены, крокодила или же тюленя и если повесишь ее перед дверями жилья» (Геопоники. 1. 14. 5). Если автор «Геопоники» не скрывает своих суждений по поводу тех или иных привлекаемых им сведений, то персидский писатель XII в. Хубайш Тифлиси их просто передает, однако этими рецептами также можно смело пренебречь. «Что делать для защиты от града. Если кто вывернет наизнанку шкуру гиены, или барса, или зайца и повесит на высоком месте на длинной палке, то град обойдет стороной это место и не нанесет ущерба»; «Что делать для защиты от холода. Если кт о расстелит на земле шкуру обезьяны или гиены, то холод не причинит вреда посевам на этом месте. И если повесит такую шкуру на дерево, то холод не повредит ему» (Хубайш Тифлиси. XIII. 28; 29а). В книгах восточных писателей сохранялось представление о некот орых магических свойствах гиены, в частности, способности наводить сон: «Польза от гиены. Если мозгом гиены помажут кому-нибудь голову, то на того человека нападет сон. Если кто-либо повесит на дерево когти гиены, то на него не сядут никакие вредные птицы. Если кто-нибудь будет кипятить половые органы гиены всю ночь до утра, упоминая имя определенного человека, а потом даст ему съесть в пище, то тот человек в него влюбится. Однако, если мужчина дает женщине, следует, чтобы это была самка гиены. Если кто-либ о смешает желчь гиены с соком свежего укропа и натрет этим глаза, у него остановится слезотечение из глаз и начнут проходить бельма» (Хубайш Тифлиси. XII. 35а, б, в). Последний из рецептов персидского компилятора перекликается со сведениями Тимофея о том, что «желчь гиены помогает улучшить зрение». Однако наши размышления о мифических свойствах гиены рискуют оказаться без надежной точки опоры, если мы не привлечем редкую по своей полноте характеристику гиены из космографии Наджиба Хамадани (XII в.). Без свидетельства о приписываемых гиене сексуальных извращениях трудно понять пафос нравоучительных толкований «Физиолога». Большая часть сведений о зловещем хищнике, передаваемых персидским автором, восходит, в конечном счете, к переводным византийским сочинениям о невероятном. Иными словами, сравниваемые источники базируются на общем фонде античной паразоологии. «Гиена — плохое животное. По-арабски именуется дабу'. Величие свое проявляет ночью. Она из рода свиньи и волка. Ест сгнивших мертвецов179. Если победит человека, то совершает с ним прелюбодеяние. Она лижет ступни [спящего] человека, чтобы ранить их, [после чего] человек не может ходить. Совокупляется с ним и после этого съедает его. Она убивает человека. И когда мертвый человек вспухнет, у него поднимается половой член, приходит самка и прелюбодействует [с трупом], после этого съедает его. Это зловещее и развратное животное. Говорят, что Муавия ибн Аби-Суфьян уединился с женщиной из Хорасана, но увидел другую наложницу и оставил ее [при себе], а хорасанка затаила обиду. Однажды Муавия спросил: Как будет „лев“ по-персидски. Женщина из Хорасана ответила: Кафтар (гиеной) называют . Он сказал: Я — кафтар (гиена). Хорасанка сказала: Правду говоришь. После этого Муавии сказали: Кафтар — это дабу' (гиена). Он ответил: Гиена с мертвыми прелюбодействует. Знай, гиена обладает такой силой, что если лев влезет в ее нору, она его побьет. Хотя [обычно] она скрывает свою нору и не позволяет, чтобы в нее проникал свет. И если гиена увидит луч света, то она разрывает человека, но когда стемнеет, гиену связывают и вытаскивают наружу. Говорят, что гиена — оборотень (букв. нечто превращенное в животное), как обезьяна. Гиена прелюбодействует с волком, и рождаются леопард (или пантера) и сим' (букв. помесь гиены и волка). Гиену называют хромой, а волка — припадающим на ногу. (Если волк с собакой совокупляется, то их детище называется дайса.м.) Длиннее волоса, чем у гиены, не бывает ни у кого из диких животных. Некоторые говорят, что мясо ее чистое [то есть разрешено к употреблению в пищу], потому что у нее нет клыков. Если жир гиены втереть в собаку, то та взбесится. Если гиена посмотрит на собаку и увидит ее, стоящей на крыше, то гиена ходит, следя за собакой, пока тень собаки не упадет на землю, тогда гиена ставит свои лапы на тень собаки и собака спускается на свою тень181. Если к мужчине привяжут два уха гиены, то в глазах женщины он окажется привлекательным. Если у кого-либо будет с собой язык гиены, то собаки от него убегают182. Если гиена за кем-то погналась, а он влез на дерево, то он сразу же падает вниз. Если к гиене привяжут верблюда, то она тащит его. Если из шкуры гиены сделают сумку, положат туда семена и будут их сеять, то саранча никогда не появится около этих посевов183. Если частицу желчи гиены дадут непотребной женщине, то та никогда впредь не будет прелюбодействовать. Если гомосексуалист потрет себя половым органом гиены, то избавится от своего гомосексуализма. Если из тела гиены вырвут волосы, измельчат и вотрут кому-либо в ягодицу, то тот станет гомосексуалистом. Говорят, что гиена в течение одного года бывает самцом, а другого года — самкой. Гиена боится виноградных палок184. Сила гиены проявляется ночью. Когда она заболеет, она ест щенка собаки и выздоравливает» (Наджиб Хамадани, с. 265—266)184а. Согласно наблюдениям натуралистов, пятнистая и бурая гиены обитают на юге Африки, полосатая гиена распространена на севере Африки и южной части Азии вплоть до Бенгальского залива. По складу тела гиены похожи на собак. У них сжатое туловище, сильная голова, широкая и некрасивая морда. Передние ноги длиннее задних. Глаза сидят косо и неприятно сверкают. Толстая, малоподвижная шея, обильно покрытый волосами хвост, длинная грубая шерсть, темная окраска меха — характерные признаки этих животных. Они питаются падалью. Гиены — ночные животные, обладают пронзительным голосом, отличаются большой жадностью и прожорливостью, распространяют отвратительный запах и двигаются некрасиво и неловко. Они пожирают своих раненых и убитых сородичей185. Не исключено, что итальянский купец Лионардо ди Никколо Фрескобальди, пересекая Синайскую пустыню в 1384 г., видел гиен, которых он принял за волков (Записки венецианцев, с. 37). Он сообщает, что эти волки мельче тех, что у него на родине, питаются они птицами да паломниками, помирающими в безводной пустыне. Скорее всего, увиденное животное не было сопоставлено им с гиеной из бестиариев, что позволяет объяснить отсутствие мистического ужаса в этом описании. 5.2. ДВУПОПАЯ ГИЕНА По мнению многих греческих и римских писателей, гиена обладала способностью менять пол. Убежденность в этом мнении имела столь массовый характер, что отразилась даже в «Соннике» Артемидора, который толкует появление зверя во сне следующим образом: «Гиена означает женщину с мужскими повадками или зелейщицу, а также мужчину — мужеложца отъявленного разбора» (Артемидор. Сонник. II. 12). Считалось, что гиена попеременно приобретает то мужское, то женское естество. Об этом пишут Плиний и Элиан. Строки Овидия свидетельствуют о распространенности подобных суждений. Описав птицу феникс, поэт замечает: «Если мы в этом нашли небывалый предмет удивленья, - То подивимся еще на гиену в ее переменах: Жил гиена-самец — став самкой, самца подпускает!» (Овидий. Метаморфозы. XV. 408—410). Как уже выше отмечено, эта тема повторяется и в александрийском «Физиологе». Скорее всего, поводом для подобных суждений послужил тот факт, что гиена обладает крайне своеобразной физической особенностью: внешние половые органы самки имеют почти полное сходство с мужскими. Наблюдение над этой анатомической особенностью и породило в древности идею, что гиена способна по желанию менять пол. В природе двуполые млекопитающие не встречаются. Мнение о гиене как о двуполом существе было опровергнуто еще Аристотелем, но последующая традиция обходила молчанием это суждение. «Гиена по окраске похожа на волка, но более мохната и имеет гриву по всему хребту. То, что говорится об ее половых частях, будто она имеет и мужскую и женскую — ложь, но мужская часть похожа на волчью или собачью, а то, что кажется женской и находится под хвостом, по форме лишь схоже с женской частью, но не имеет никакого прохода, а проход для выделения находится под ним. У самки гиены есть также подобие мнимой женской половой части, и находится оно, как у самца, под хвостом, но прохода никакого не имеет. После этого идет проход для выделения, а под ним настоящая половая часть. Имеет самка-гиена и матку, как все остальные животные женского пола, сколько их есть. Самку-гиену поймать удается редко: один охотник рассказывал, что на двенадцать гиен ловится одна самка» (Аристотель. История животных. VI. 32. 180; Ср.: Аристотель. О частях животных. III. 757а. в). «Наивны и грубо ошибаются также те, которые рассказывают о трохе и о гиене. О гиене говорят многие, а о трохе Геродор из Гераклеи*, что они имеют по две половые части — мужскую и женскую, — причем трох сам себя оплодотворяет, гиена же через год оплодотворяет и оплодотворяется. Видно, однако, что гиена имеет одну половую часть (так как в некоторых местах не редкость это видеть), но гиена имеет под хвостом линию, похожую на женское половое отверстие. Этот знак имеют и самцы, и самки, но самцы ловятся в большом количестве, почему при поверхностном рассмотрении такое мнение и возникло» (Аристотель. О возникновении животных. III. 6). Трох. (//////) — неизвестное животное, как неизвестен и Геродор из Гераклеи. Когда занимательная фигура гиены попадает в поле зрения раннехристианских авторов, не чуждых античной образованности, их интерес выглядит крайне избирательным. Горизонт охвата сужается до единственной темы. При анализе других сюжетов мы уже выяснили, что александрийский «Физиолог» не является книгой о животных, это сборник нравственных поучений, а зоологическая тематика выбрана для пущей занимательности. Чем меньше подходит для поучений описание того или иного животного, тем меньше шансов у этого животного сохранить свой облик. На этот раз, кажется, все выглядит наоборот. Составителю «Физиолога» не пришлось придумывать ничего нового; имея широкий выбор, он сосредоточился на теме сексуальных метаморфоз гиены. Объяснить причину выбора — означает объяснить замысел «Физиолога». В Экспозиции мы отметили, что описательная часть сюжетов в толкованиях носит либо поучительный характер, либо раскрывает сцены священной истории. В последнем случае, описание, как правило, принимает форму мнимых парадоксов. Для поучений, а свойство гиены используется именно для поучения, таких сложных конструкций не требовалось. В библейско-христианской традиции образ гиены имел исключительно отрицательную характеристику, что в полной мере проявилось в «Физиологе». Автор «Физиолога» акцентирует все внимание только на мифической особенности гиены превращаться из самки в самца и обратно186, не проявляя интереса к ее магическим свойствам. В образе гиены им обличается содомский грех. Известно, что культура характеризуется не сюжетами, а отношением к ним. То, что служило предметом удивления для античных интеллектуалов, приобретает в устах раннехристианского автора тяжелую моральную нагрузку. Вопреки «Физиологу», в природе нет скверных животных. «Закон говорит: „Не ешь гиены, ни подобного ей“. физиолог говорит о гиене, что она двупола: то самцом становится, то самкой. Скверный зверь — из-за того, что меняется у него естество. Поэтому и говорит Иеремия: „Разве пещера гиены удел мой для меня“. И ты не уподобляй себя гиене, обращаясь то к мужскому, то к женскому естеству. Каковых, говорят, порицая, божественный апостол сказал: „Мужчины с мужчинами совершали непотребное“. Хорошо говорит Физиолог о гиене» («Физиолог», с. 140). Очевидно, что автора этой трактовки привлекали не столько сами животные, сколько возможность в занимательной форме выразить некоторые нравственные ценности. Скорее всего, за этим скрыто противостояние и взаимные обвинения представителей разных конфессий. Так, христианский апологет II в. Афинагор Афинянин в послании римскому императору Марку Аврелию заявляет: «Те, кто устроил торжище блуда и создал для [уловления] молодежи противозаконные пристанища всевозможных дурных развлечений, не щадя даже отроков и, так сказать, „мужчины на мужчинах делая непотребство“, восставая всячески на обладателей наибольшего телесного достоинства и благовидности, тем самым бесчестят созданную Богом красоту (ибо не бывает самородной красоты на земле, а вся она ниспосылается рукою и мыслью Божией). И вот за то, что они сознают за собою, и за то, что они рассказывают о своих богах, что они хвастливо выставляют как их заслуги и достоинства, они бранят нас, будучи развратниками и мужеложцами, они поносят безбрачных или единожды женатых»187. Столь же выразительно свидетельство Иосифа Флавия, который, разъясняя римлянам обычаи евреев и отвергая нелепые обвинения, пишет: «Закон признает только естественное совокупление с женщиной, и только в том случае, если оно совершается для рождения детей. Совокупление же мужчин между собой он почитает мерзостью, и смерть полагается тому, кто это совершит» (Иосиф Флавий. О древности еврейского народа. 24). Опыты автора «Физиолога» все же бледнеют на фоне тех конструкций, какие создает в XIII в. Фома Аквинский, оперируя такими понятиями как incubus (лежащий на женщине мужчина — дьявол) и succubus (дьявол — женщина, лежащая под мужчиной). Фома Аквинский пишет: «Дьявол в образе женщины, совокупляющейся с мужчиной, может принять и образ мужчины и совокупляться с женщиной» (Фома Аквинский. Сумма теологии. Часть 1. Вопрос 51, а. 3). Однако вернемся к предмету наших разысканий. Предположение о наблюдениях древних авторов над физиологией гиены до конца проблему мнимых метаморфоз не решает, поскольку та же самая способность к перемене пола приписывалась троху и зайцам. На мой взгляд, ключ к разгадке тайны двуполых животных уже указан в описании троха, который «сам себя оплодотворяет». Иными словами, ответ следует искать в мифе о божественной андрогинности. Как пишет М. Элиаде, идея всеобщей двуполости неизбежно вытекает из идеи божественной двуполости, поскольку божество есть образец и первопричина каждого существования188. В диалоге Аполлония Тианского с индийскими мудрецами прозвучал вопрос: «Стало быть, мне следует полагать космос живым? — Да, если понимать это верно, ибо космос живородит все. Следует ли приписывать космосу женскую природу или, напротив, мужскую? — Обе, ибо, совокупляясь сам с собой, он является в живорождении сразу отцом и матерью, и страсть его к себе самому жарче пыла, одолевающего разъединенные создания ибо страсть эта связует его воедино» (Флавий филострат. III. 34). Св. Августин, полемизируя с языческим писателем Марком Варроном, считавшим землю богиней на том основании, что в нее проникает мировой дух, не без иронии цитирует своего оппонента. Августина интересует вопрос: почему у обожествляемой земли существует множество имен, в том числе мужское и женское. «Пусть скажут еще, какую часть земли проникает часть мирового духа, чтобы дать бытие богу Теллумону? Никакой, говорит Варрон, но одна и та же земля имеет двоякую рождающую силу — мужскую, производящую семена, и женскую, принимающую их и питающую: отсюда от женской силы она называется Теллурой, а от мужской — Теллумоном» (Бл. Августин. О граде Божием. VII. 23). Древнейшие боги — андрогины, либо же выступают божественными «парами», что также указывает на андрогинность богов, ибо большинство из «подруг» богов суть лишь позднейшие олицетворения женского аспекта божества. В божестве сосуществуют атрибуты обоих полов. По описанию Александра Полигистора (II в. до н. э.) в храме Бела можно было увидеть странные изображения: «Чудовищные существа восприняли жизнь и свет в самых различных видах естества, в самых удивительных для глаза формах. Необычные люди: одни с двумя крыльями, другие — с четырьмя, с двойными лицами, при этом тело одно, но две головы, мужская и женская; два половых органа — мужчины и женщины». По словам Платона, «когда-то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой. Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, — мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным — андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов — мужского и женского. […] Что же касается шаровидности этих существ и их кругового передвижения, то и тут сказывалось сходство с их прародителями» (Платон. Пир. 189е). Двуединство божества в биологических терминах выражено в бисексуальности. Проиллюстрируем эту мысль легендой в изложении Павсания. Лидийцы «говорят, что Зевс, заснув, уронил семя на землю и что с течением времени от этого родилось божество, имеющее двойные половые органы, мужские и женские. Имя этому божеству дали Агдистис» (Павсаний. VII. 17. 10). В обозначенной перспективе образ двуполой гиены есть сниженный вариант божественной андрогинности, вернее сказать, ее извращенная реализация, поскольку в гиене оба пола не соединяются в гармонии, но попеременно сменяют друг друга. Гиена воплощает «отрицательную» андрогинность, и в этом секрет ее отталкивающей привлекательности. Аристотель утверждает: «У всех передвигающихся живых существ женский пол обособлен от мужского, и одно животное является самкой, а другое — самцом. […] Когда они должны рождать, они становятся нераздельными, и природа их стремится стать единой, что становится очевидным при виде соединяющихся и спаривающихся животных: из обоих возникает какое-то единое существо» (Аристотель. О возникновении животных. 1. 23). В армяно-грузинском изводе «Физиолога» свойство гиены получает иное толкование: она уподобляется двоедушному человеку. «Закон говорит: „Не ешь гиены и того, что подобно ей“. Нравоописатель сказал о гиене, что она — самец и самка, иногда бывает самцом, иногда самкою. Она — мерзкий зверь потому, что она изменяет свою природу, почему Иеремия сказал: „Разве логовище гиены наследие мое?“. Таким же образом всякий „двоедушный человек коварен на всех своих путях“* и подобен гиене. И теперь многие в образе мужчины входят в церковь на один час, а когда выходят из церкви вон, у них женский нрав. Послание Иакова. 1:8. Итак, хорошо, следовательно, сказал нравоописатель о гиене» (Физиолог. Армяно-грузинский извод. XXVII). Альберт Великий опровергает представление о способности гиены менять свой пол (Альберт Великий. О животных. XXII. I. 57), тогда как Брунетто Латини сохраняет это суждение в неприкосновенности (Брунетто Латини. Книги сокровищ. I. V. 191). Необычная позиция Альберта Великого объясняется следующим образом. В средневековой Европе «История животных» Аристотеля не была известна до перевода «Китаб аль-хайаван» («Книги о животных») ал-Джахиза с арабского языка на латинский Михаилом Скоттом в начале XIII в. Сочинение Альберта Великого долгое время принимали за компиляцию из Плиния, пока в 1855 г. Дж. Б. Мейер189 не показал, что в действительности это комментированный пересказ «Истории животных» Аристотеля. В славянский перевод «Физиолога» глава о гиене не вошла190. Может быть, по этой причине автор древнерусского Азбуковника XVII в. не знал, как определить гиену: «уена, медведица, инииж уену рысь глют быти»191. В дальнейшем неизвестная лексема изменяется в словоформу с более или менее «читаемой» семантикой. Вот, например, трактовка в рукописной книге первой трети XVIII в. слова устна (искаженное оуена, ср. греч. ///// 'гиена') как названия мифического ядовитого зверя с человеческим лицом, пасть (уста?) которого извергает смертоносный яд192. В персидской космографии «Чудеса мира» нашли своеобразный отзвук представления о слабом половом диморфизме гиены: «Говорят, гиена один год приносит детенышей мужской особи, другой год — женской» («Чудеса мира». 251). Аль-Дамири (1405 г.) в энциклопедическом труде о животных (Hayat al-hayawan) в разделе о гиене указывал на сложность в определении ее пола. Он также обращал внимание на ее постоянный голод и неразборчивость в еде, неограниченную и извращенную сексуальную активность и, как метафорическое выражение этих качеств, — хитрость, коварство. Следуя литературной традиции, аль-Дамири говорит, что гиена в течение одного года — животное мужского пола, в течение другого — женского. С точки зрения племенной иерархии, для которой различие полов является одним из важнейших признаков социальной гармонии, видимое отсутствие диморфизма у гиены воспринималось как отвратительная аномалия. 5.5. ЖИВОТНЫЕ, МЕНЯЮЩИЕ ПОЛ Мифическая гиена неодинока в своих сексуальных превращениях. Кроме гиены, двуполость древние авторы приписывали зайцу. В византийском сборнике, принадлежащем перу Кассиана Басса (VI в.), есть следующая выписка о зайцах: «Говорят, что один и тот же заяц иногда бывает самцом, а иногда самкой, меняя свою природу. И что иногда оплодотворяет как самец, иногда рождает как самка» (Геопоники. XIX. 4). Суждения о необычной сексуальной активности зайцев, как и представления о двуполой природе этих животных, восходят к античной традиции. Вот, например, что пишет Тимофей: «Заяц [2]. Самка, рожая, и одновременно, имея в своем чреве другой [зародыш], снова беременеет, и, более того, продолжает совокупляться. Заяц обретает [попеременно] то мужской, то женский пол» (Тимофей из Газы. 18. 1-3). Ср. со сведениями Геродота: «На зайца охотятся все — звери, птицы и человек, и поэтому-то он весьма плодовит. Это единственное животное, которое после зачатия одного плода [сразу же] зачинает второй. Поэтому-то один детеныш у него уже во чреве матери покрыт шерстью, а другой еще голый, третий зародыш только что образуется, четвертого зайчиха еще зачинает. Таково это животное» (Геродот. III. 108). Зайцы «спариваются и родят во всякое время; даже будучи беременными, сверхоплодотворяются, и родят в один месяц» (Аристотель. История животных. VI. 33. 181). В сочинениях некоторых раннехристианских писателей эта особенность зайчих приобретает отрицательную моральную оценку. Климент Александрийский (Paedagogus. II. X) пишет о зайце как символе порока. В Х в. тема о способности некоторых животных менять свой пол обсуждалась и арабскими авторами. Бузург ибн Шахрияр пишет, правда, с некоторым сомнением в достоверности рассказа путешественника: «[Мухаммад аль-Умани] сообщил мне, что на одном из островов Вак-вак есть животное, похожее на зайца; и самцы его и самки способны временно менять свой пол. Какой-то индус говорил моему собеседнику, будто жители Серендиба рассказывают то же самое, а я не знаю, что об этом и думать. Говорят, что и зайцы обладают тем же свойством. По-моему, это невозможно, а впрочем, Аллах лучше знает» («Чудеса Индии», с. 110). Подобные легендарные рассказы приходилось слышать и ал-Бируни, однако наблюдения позволили ему отвергнуть их, как не соответствующие истине. Ал-Бируни сообщает: «Арнаб — заяц. По-румски это — лагус (//////) и лагузиус (/////). [Заяц] по-сирийски — арнаба, по-персидски — харгуш. Про 'икриши, то есть самку [зайца], сказано, что у нее бывают менструации, как у женщин; даже утверждают, что у нее каждый год появляется новый, совершенно иной, чем предыдущий, половой орган. Если бы это имело какое-нибудь основание, то оно не осталось бы скрытым у многочисленных [зайчих], пойманных на охоте» (ал-Бируни. Книга о лечебных веществах. 27). Литература Keller О. Die antike Tierwelt. Leipzig, 1909. Bd. 1. S. 152—157. Ruberg U. Die Tierwelt auf der Ebstorfer Weltkarte im Kontext mittelalterlicher Enzyklopa"dik //Ein Weitbild vor Columbus. Die Ebstorfer Weltkarte. Interdisziplinдwes Kolloquium 1988 / Hrsg. H. Kugler. Weinheim, 1991. S. 319—346. Henkel N. Studien zum Physiologus im Mittelalter. Tu"bingen, 1976. S. 175—176. Herkenhoff M. Der dunkle Kontinent. Das Afrikabild im Mittelalter bis zum 12. Jahrhundert. Bamberg, 1990. S. 159. -- заметное в антропоморфических культах животное с отрицательным символическим смыслом. Само слово (греч. hyana, от hys — свинья) указывает, что ее считали нечистоплотной пожирательницей трупов; происхождение гиены предполагалось ублюдочным — от помеси собаки и волка (Плиний) или пригодное к скрещиванию с волком (Аристотель). Согласно «Метаморфозам» Овидия, гиена может менять свой пол; в раннехристианском «Физиологусе» также говорится об этом: «То она мужского, то женского пола, но в общем это совершенно нечистоплотное животное, коль скоро она меняет свою природу. Поэтому сказано у Иеремии (12:9): „Не нора гиены досталась мне в наследство“ (в русском переводе Библии упоминания гиены нет. — Ред.), не сравнивайся и ты с гиенами, любя то мужчин, то женщин» (предупреждение гомосексуальных тенденций). Подобные россказни об этом животном распространялись во многих источниках, несмотря на то, что еще Аристотель усомнился в их истинности. У Плиния говорится что гиены могут подражать человеческому голосу и вызывать по имени, а также гипнотизировать других зверей одним только прикосновением лапы и даже одной только тенью. В народных поверьях она считается наполненной магической энергией, мех ее может смягчить удар дробью, верхний шейный позвонок воздействует умиротворяюще, говорится в античных источниках, а добываемый из ее переливчатых глаз самоцвет гиения (тигровый глаз?) вызывает пророческие сны. Однако когда люди видят гиену во сне, это означает предсказание рождения у них ненормального в сексуальном отношении ребенка. В христианском искусстве имеется легенда о пустыннике Макарии, исцелившем приведенного гиеной слепого юношу, где она служит символом «отверзения глаз» при отрицательных обстоятельствах. Помимо этого гиена в иконографии символизирует корыстолюбие (любостяжание, лат. avaritia). Среди семи голов апокалипсического зверя, упоминаемого в Откровении Иоанна Богослова, которые символизируют семь пороков, одна — голова гиены В европейской традиции символ трусливой жадности и лицемерия; средневековая христианская метафора для сатаны, который кормится грешниками. Однако гиена присутствует в западноафриканских ритуалах с участием животных в качестве помощника льва: для народа Бам ара в Мали она символ хранителя. В Древнем Египте была наделена властью божества, возможно из-за своей способности видеть ночью.. ИЛЛЮСТРАЦИИ Гиена. Э. Топселл. История четвероногих животных, 1658 г.