Золотой век
исторический символ некой прошедшей эпохи, находящейся, по сравнению с реально-историческими эпохами, на самой вершине познания и в наибольшей близости к божественному.
Психология
Решающее значение может иметь то, что переживания детства намного глубже и интенсивнее, чем переживания на позднейших этапах развития личности, когда человек противостоит, к тому же более рационально и трезво, многообразию проявлений окружающего мира. Каждый человек уверен, что зимы его детства были романтичнее и заснеженнее, чем «теперь», что чудеса и тайны в древние времена были наверняка намного таинственнее и чудеснее, чем в настоящем. К этому добавляется еще и убеждение о некой цикличности развития истории человечества, в ходе которой век за веком соответственно растет отдаленность от бога или от богов, причем преходящие эпохи завершаются катастрофами (см. Всемирный потоп, Конец света).
Миф об утерянном рае или об исчезнувшем острове Атлантиде основывается на аналогичных основаниях - на уверенности, что в древние времена человек обладал непосредственным доступом к источникам такого знания, которое было утрачено вследствие прегрешений человечества (вкушения запретного плода, по еврейским преданиям).
Одно из представлений о Золотом веке описано Гесиодом (ок. 700 до н. э.), а также в поэме Овидия (43 до н. э. -17 н.э.) «Метаморфозы». На переднем плане находится пессимистическое видение о старении мира, эпоха юности которого, не замутненная прегрешениями, должна была уступить место Железному веку, отмеченному необходимостью жесточайшей и беспощадной борьбы за существование. Сюда добавляется тоска об утраченном по вине людей праисторическом богоподобии, желание, чтобы вернулся рай в облагороженных, соответственно времени, формах, представленных, например, в дохристианской версии у Вергилия (70-19 до н. э.) или в виде небесного Иерусалима. Эсхатологические учения и доктрины всегда воздействуют на маргинальные (стоящие у обочины) культуры, группы именно обещанием новых времен, в которых непременно осуществятся-де райские условия жизни.
Время. Символизирует творение и разрушение. «Время порождает все, что было, есть и будет» (Бхагавад Гита). «Время в своем движении уничтожает мир» (Упанишады). Оно также олицетворяет отступление от истины и возврат к ее истокам. Это разрушительная сила и, в то же время, открыватель истины. Слова «некогда», «давным-давно» символизирует Золотой Век гармонии и неограниченных возможностей. Остановка времени - это прорыв к просветлению и вечности. Черная Кали символизирует Время Пожирающее, безжалостного уничтожителя. Черные девушки символизируют неразделенное, prima materia, иррациональное, лунное, темное, женское начало времени. Символы времени - песочные и другие часы, серп, змея, вращающееся колесо, круг (как символ бесконечного цикла, но и как завершенности космоса), коса, жнец, который в то же время Кронос (Сатурн) как олицетворение времени. Лунные животные и символы также ассоциируются со временем.
Рай символизирует изначальное совершенство и Золотой Век, космический центр, исходную невинность, блаженство, совершенную гармонию между Богом и человеком, человеком и всеми живыми существами.
С течением времени предмет приобретает дополнительные свойства, которые постепенно становятся более важными, чем обычное значение предмета. Значение древности связано со следующими соображениями: (1) все старинное является подлинным, неподдельным, настоящим, связанным с ушедшим миром; старинные вещи не обманывают, так что они олицетворяют собой истину; (2) все старинное является первобытным, близким к «изначальной эпохе», восхваляемой как «Золотой Век» человечества; (3) по аналогии, все древнее связано с первоначальными ступенями индивидуальной жизни, т.е. с беззаботной жизнью ребенка, «утерянным раем» детства.
Индийская алхимия работала с идеей колеса с шестью спицами, делящими поле на шесть планетных царств, шесть классов существ, шесть человеческих состояний, шесть металлов. Точка в середине соответствует царю - на земле, и солнцу - на небе, и среди металлов - золоту. В центре Вселенной, состоящей из шести планетных царств, помещается царство Солнца, или Золотой век.
Падение атлантов, согласно Платону, началось с их уступок земной, несовершенной природе. Они растеряли свои божественные дары, и бог богов Зевс, видя падение этой достойной расы, решил наказать их. Он устроил землетрясение и потоп. Остров ушел под воду. Все атланты погибли и только несколько человек спаслось и разбрелось по свету. Атлантида называлась страной Посейдона и Кроноса, поскольку Атлас, Кронос, или Сатурн, Гиперион и Геркулес были связаны с «великим сатурнианским континентом». Они были правителями «великого королевства, состоящего из стран вокруг западного побережья Средиземноморья с определенными островами в Атлантике». Об островах за Геркулесовыми столпами свидетельствовали Диодор Сикул, Гомер, Плутарх. ТЬопомпус в 400г. до Р.Х. ссылался на Силенуса, рассказывавшего царю Фригии Мидасу, что за Европой. Азией и Африкой был другой континент - «больше, чем Азия, Европа и Либия вместе взятые», что там жила раса людей, называемая меропосами и что у них были крупные города и что они пересекали океан и навещали гиперборейцев, что эта страна «настолько преизбыточествовала золотпомп серебром и что они ценились там не более железа». Римляне ассоциировали Кроноса с Сатурном и называли Атлантический океан морем Кроноса. Геркулесовы столпы они называли столпами Кроноса. «Золотой век в истории Италии связывается в их преданиях с царством Сатурна, их мифического царя, в память о котором они праздновали свои Сатурналии. Атлантида ассоциировалась с великим царством, которое в отдаленные времена соединялось с Северной Африкой и Европейским побережьем Средиземноморья вплоть до Италии - географическое указание, напоминающее нам о расположении Атлантиды в диалогах Платона, что делает эту ассоциацию еще более прямой.
По другой версии. Крон спасается бегством в Италию, и под его правлением приходит Золотой век: люди живут подобно богам, они всегда счастливы и беззаботны, сильны и здоровы. Когда же наступает время умирать, люди впадают в дремотный сон и в нем освобождаются от своей земной оболочки и превращаются в демонов. В память об этой райской жизни в Риме ежегодно 17 декабря праздновали сатурналии (от слова Сатурн - римского имени Хроноса). В это время рабам давали все возможные свободы, как бы стиралась разница между рабом и господином. Рабов сажали за роскошно накрытые столы, а господа должны были их обслуживать. Вначале этот веселый праздник длился только один день, потом стал продолжаться неделю.
3. Купидон, ужаленный пчелой (Феокрит, 19). Эта моральная притча повествует о том, как младенец КУПИДОН был ужален пчелой в тот момент, когда попытался украсть мед из улья. Он прибежал к матери, которая строго сказала ему, что раны, которые он сам наносит другим, гораздо болезненнее. Он показан стоящим, весь в слезах, рядом с Венерой, в руках у него соты дикого меда. Вокруг него летают пчелы. Эта тема может быть частью сюжета «Золотой век» (см. ВЕКА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА).
Пандора (Гесиод, «Труды и дни», 57-101). В греческой мифологии Пандора (греч. — «всеодаренная» или «вседающая») была сотворена Вулканом из глины. Она была наделена различными дарами богов и послана на землю Юпитером, став там женой Эпиметея. Когда она открыла свой ящик — первоначально это был pithos [греч. — пифос (большая УРНА)], — все беды вылетели из него и с тех пор преследуют человеческий род. Так закончился Золотой век. Одна Надежда все-таки осталась в ящике. Таково было наказание Юпитера роду человеческому за похищение огня Прометеем, братом Эпиметея. Изображения Пандоры, принесенной на землю Меркурием, напоминают апофеозы Психеи (см. КУПИДОН, 6), которая была унесена на небо тем же богом. Ранняя Церковь проводила параллель между историей Пандоры и грехопадением человека, потому Пандора стала двойником Евы и так была изображена Жаном Кузэном (Лувр). Циклы сюжетов с нею, встречающиеся в конце XVIII века, особенно в английском неоклассицизме, демонстрируют сотворение Пандоры на Олимпе, ее приход на землю на руках Меркурия и вскрытие ее вазы или ящика, возможно, Эпиметеем. Последний сюжет, в сущности, совершенно неизвестен в ренессансном и барочном искусстве.
С точки зрения морфологии символизма период — то то же самое, что и фаза. Лунная модель четырех фаз (зарождение, полнолуние, ущерб и исчезновение) иногда сводится к двум или трем фазам, иногда увеличивается до пяти. Точно так же колеблются фазы человеческой жизни, но, как правило, их четыре; смерть либо опускается, либо включается в заключительную фазу старости. Разделение на четыре части — кроме важности аналогии с четырьмя фазами луны — совпадает с движением солнца и годовым циклом времен года, а также — с идеей разделения пространства на четыре части света по компасу. Космические периоды относятся к эпохе человеческого существования, а также — к жизни расы или империи. В индуистской традиции Manvantara, называемая также Махаюга (или Большой Цикл), включает в себя четыре юги или меньших периода — столько же, сколько в греко-римской античной традиции. В Индии эти же периоды называют согласно названиям четырех бросков при игре в кости: krita, treta, dvapara, kali (критаюга, третаюга, двапараюга, калиюга). В эпоху классицизма периоды ассоциировались с символикой металлов: «золотой век», «серебряный век», «бронзовый век», «железный век». Такие же символические паттерны, в которых скрыто толкование, можно найти в знаменитом сне Навуходоносора (Даниил, 2), а также в образе «Старика с Крита» в «Божественной комедии» Данте (Ад, XIV, II. 94—120) (60, 27). Движение от самого чистого металла к самому ковкому — от золота к железу — подразумевает развитие по спирали. По этому поводу Р. Генон говорит, что периоды, следующие друг за другом, «уходят все дальше от Начала» и несут в себе постепенную материализацию (28); Блэйк по этому же поводу замечает, что «прогресс — то наказание от Бога». Таким образом, жизненный прогресс равносилен постепенному отказу от золотых ценностей детства, пока процесс роста и старения не заканчивается смертью. Согласно Юнгу, мифы о Золотом веке восходят к аналогии с детством, когда природа щедро одаривает ребенка и дает ему все, что он хочет, не требуя никаких усилий с его стороны. Но стоит добавить, что в более глубоком смысле Золотой век символизирует жизнь бессознательного; жизнь, не подозревающую о смерти и не знающую проблем существования; жизнь во вневременном «Центре», который внутри ограниченного существования более всего походит на Рай. Незнание реального мира создает некое подобие золотой дымки, но по мере взросления и усвоения понятий долга, родительских правил и рационального мышления, мир осваивается заново (31).
Сатурн. Древнеримский бог земледелия, правивший на земле в Золотой век (см. ВЕКА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА). Празднество в его честь - сатурналии - стало прообразом праздника Рождества Христова. Римляне отождествляли Сатурна с греческим Кроном, произошедшим, вероятно, как земледельческое божество предэллинистических людей. Крон фигурирует в греческом мифе о сотворении мира, из которого ренессансные и последующие художники заимствовали некоторые темы.
Сказочное, символическое место для праздных людей и жаждущих развлечений лентяев. Это непонятное сегодня название происходит от слов «шлур» (ленивый человек); «шлурен» (работать кое-как, небрежно) и «аффе» (обезьяна), отсюда старое написание «шлураффенланд» в книге Себастьяна Бранта «Корабль дураков». «Шлур-аффен» - так называют в ней глупцов, которые рассчитывают, однако, заслужить хорошую жизнь. Сюжет построен так, что им дают понять: подобное возможно не в реальном мире, а только в далекой сказочной стране («шлаураффенланд» у Ганса Сакса, у Гриммельсхаузена в его «Симплициссимусе» и у братьев Гримм). Порой «шлараффенланд» (так в более поздних текстах), независимо от основного сатирического значения, изображается просто как «перевернутый мир», что соответствует некоторым представлениям о потустороннем мире. Игриво-детские мотивы подобной отрешенности от суровой реальности характерны и для союза художников «Шлараффия», основанного в 1859 г. в Праге («Всемирный союз Всешлараффия»). В старой мексиканской традиции ацтеков имеется похожая на страну «шлараффенланд» древняя земля толтеков Толлан. Кукурузные початки в ней были такими тяжелыми, что их приходилось катить по земле; хлопок сразу рос цветным, а овощные растения были величиной с пальму и т. д. Это одна из часто встречающихся попыток идеализации «старого доброго времени» и противопоставления его настоящему (см. Золотой век).
Века человечества. В начале своих «Метаморфоз» Овидий описывает, как вслед за сотворением мира последовательно сменились четыре века - Золотой, Серебряный, Бронзовый и Железный. Первый был земным раем, своего рода Едемским садом или Аркадией, но каждый последующий приносил с собою все больше и больше тревог и страданий человечеству. Господ, древнегреческий поэт, описывает пятый - Героический - век, наступивший после бронзового и предшествовавший Железному. Эта тема иллюстрировалась либо отдельными картинами, либо циклами; при этом художники как правило, ограничивались изображением трех веков - Золотого, Серебряного и Железного (Бронзовый пропускался).
1. Золотой век. Человек пребывал в состоянии первозданной невинности - в гармонии с соплеменниками и животными. Он обходился без всяких орудий и средств возделывания земли, и природа удовлетворяла его простые потребности. Питался он ягодами, желудями и медом, который он добывал из каменного дуба. Правил тогда Сатурн, древнеримский бог земледелия. На картинах мы видим .пейзаж с деревьями, реками и горами вдалеке. Мужчины и женщины все вместе пребывают в игре и наслаждении - они срывают плоды, нежатся на траве среди прирученных животных. Они едят и пьют, используя для этого черепашьи панцири, служащие им чашками и тарелками.
Категория В. м. характерна для архаических мифологий, но трансформированные представления об особой начальной эпохе встречаются и в высших мифологиях. В них характеристика В. м. может конкретизироваться как «золотой век» или, наоборот, эпоха хаоса, подлежащая упорядочению силами космоса. Мифологические начальные времена остаются фоном в архаической эпике («Калевала», «Эдда», адыгская и абхазская версии нартских сказаний, якутские и бурятские богатырские поэмы). По той же модели воссоздается образ исторического героического прошлого в классических формах эпоса - как эпоха Карла Великого, Владимира Святославича, короля Артура, китайских имераторов Яо и Шуня, царство четырех ойратов и т. д. (см. Эпос и мифы).
После осознания шести «планетных царств», металлов или типов человеческого поведения «искатели истины» открывали для себя многоликость мира и понимание его единства как общего и великого художественного произведения. При этом алхимики (герметисты) ставили в центр Вселенной, универсума, «царство Солнца», «золотой век».
Йима (зенд-авест. «близнец») - иранский вариант ведийского Ямы и библейского Адама - первый человек, владыка мира, правил в тысячелетний золотой век, когда не было пороков, болезней, старости, смерти. Его сестра и жена - Арнавак. Потеря тысячелетнего царства была вызвана грехопадением и гордыней Йимы, возомнившего себя богом. Йима до грехопадения - это идеальный аспект духовного прародителя человечества. Согласно «Видевдате» Йима не был рожден. Согласно «Авесте» он - смертный, живущий на земле. В теософской интерпретации он представляет собой три первые коренные человеческие расы, первая из которых не рождена. Как представитель третьей расы он был первым человеком, который умер. Это была раса, в которой люди разделились на мужчин и женщин и «человек жил, и умирал, и родился вновь».
МНМ
Мифологическое представление, существовавшее в античном мире, о счастливом и беззаботном состоянии первобытного человечества. Отчётливее всего это представление выражено в поэме "Труды и дни" Гесиода и в "Метаморфозах" Овидия. По Гесиоду (Hes. Орр. 104-201), первое поколение людей в правление верховного бога Кроноса наслаждалось полным блаженством. "Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою, горя не зная, не зная трудов. И печальная старость к ним приближаться не смела... А умирали как будто объятые сном... Большой урожай и обильный сами давали собой хлебодарные земли...". Умершие люди З. в. существуют и теперь в виде добрых "демонов", охраняющих порядок на земле. Но за З. в. наступил серебряный, затем медный, - каждый тяжелее и бедственнее предыдущего. Четвертым был век героев (воевавших под Фивами и под Троей) и, наконец, наступил теперешний - железный век, испорченный и жестокий, когда "ни днём не прекращаются труды и печали, ни ночью".
Сходно рисует картину З. в. римский поэт Овидий (Met. I 89-162), очевидно, заимствовав её из греческого мифа: "Первым посеян был век золотой, не знавший возмездья, Сам соблюдавший всегда, без законов, и правду и верность. Не было шлемов, мечей, упражнений военных не зная, Сладкий вкушали покой безопасно живущие люди. Также, от дани вольна, не тронута острой мотыгой, Плугом не ранена, всё земля им сама приносила. ...Вечно стояла весна; приятный прохладным дыханьем, Ласково нежил эфир цветы, не знавшие сева. Боле того: урожай без распашки земля приносила; Не отдыхая, поля золотились в тяжелых колосьях, Реки текли молока, струились и нектара реки, Капал и мед золотой, сочась из зелёного дуба...". За З. в. у Овидия, как и у Гесиода, следовали в порядке постепенного регресса серебряный, затем медный, наконец (минуя "век героев"), - железный, худший и тяжелейший из всех.
Но наряду с мифом о З. в. народы античности знали и более реалистическое, хотя и облеченное в мифологическую форму, представление о "ранних временах" творения, когда первобытные люди влачили жалкое существование, пока их не наделили благами культуры Афина, Деметра, Прометей.
В основе дошедшей до нас античной версии мифа о З. в. лежат народные мифологические представления. Раннюю, зародышевую форму таких представлений можно найти у наиболее отсталых народов в виде поверий о "предках", живших лучше, чем теперешние люди, и наделенных особыми чудесными способностями. Например, у аборигенов Австралии, в их тотемических мифах отразилось двойственное представление о "предках": с одной стороны, они изображаются как бесформенные и беспомощные, "недоделанные" существа, а с другой - некоторые из "предков" обладают особыми способностями: опускаться под землю, восходить на небо и пр. В такого рода поверьях и мифах сказывается обычный мифологический мотив - "от противного" (прежде всё было не так, как сейчас, притом, как правило, - лучше), который и лег в основу развития мифологемы З. в. Этот мотив, видимо, с особой силой сказался в эпоху разложения первобытнообщинного строя, в эпоху постоянных междоусобных войн, когда прошлое, более мирное время должно было, по контрасту с жестокой действительностью "железного века", казаться людям беззаботной, счастливой порой. Как своего рода З. в. характеризуется заря мироздания в скандинавской мифологии (только что сотворенный мир гармоничен, асы радостны, все из золота и т.д.); конец ему кладет "первая война" (асов и ванов). В китайской мифологии говорится о привольной жизни древних людей во времена мифических государей Яо и Шуня. В египетской мифологии счастливая пора - это время, когда на земле царствовали Осирис и Исида. В Шумере верили в существование райской страны Тильмун, "страны живых", не знающей ни болезней, ни смерти. У древних майя первые люди были разумны, проницательны, красивы, т.е. обладали качествами, которых позже их лишили ревнивые боги-создатели.
Представления о З. в. можно встретить и в развитых религиозно-мифологических системах. Так, парсы описывают счастливое правление царя Джамшида, когда люди и скот были бессмертны, источники и деревья никогда не высыхали, и пища не истощалась, не было ни холода, ни жары, ни зависти, ни старости. Буддисты вспоминают век реявших в беспредельности прекрасных воздушных существ, не имевших ни пола, ни нужды в пище до той несчастной минуты, когда они, отведав сладкой пены, образовавшейся на поверхности земли, впали в зло и затем осуждены были питаться рисом, рожать детей, строить жилища, делить собственность и устанавливать касты. Последующая история, согласно буддийскому преданию, представляла собой непрерывный процесс вырождения людей. Первую ложь, например, сказал царь Четья, а люди, услышав об этом и не зная, что такое ложь, спрашивали, какая она - белая, чёрная или голубая. Человеческая жизнь становилась короче и короче.
Представление о З. в. имеется также в вавилонской, ацтекской и некоторых других мифологиях.
Своеобразный вариант мифа о З. в. составляет библейский рассказ о жизни первых людей в раю, откуда они позже были изгнаны богом за ослушание (Быт. 1-3). Перейдя позже в христианское вероучение, этот библейский миф получил в нём совершенно исключительное значение, превратившись в один из важнейших догматов всей христианской религии: "грехопадение" первых людей, как основная причина греховности всего человечества, - отсюда и потеря рая, и всё мировое зло.
Изображения жизни первых людей в раю очень часты в средневековой христианской иконографии.
Продолженный в христианском учении о земном рае, утерянном первыми людьми, миф о З. в. оказал сильнейшее влияние и на европейскую науку нового времени. Когда европейские мореплаватели в эпоху Великих географических открытий столкнулись с жителями внеевропейских стран, жившими первобытнообщинным строем, не знавшими классового гнёта, они зачастую воспринимали их быт как подтверждение знакомой картины библейского рая - З. в. Отсюда идея о "добром дикаре", живущем по разумным законам природы. Эта идея часто встречается в литературе 16 в. (П. Мартир, М. Монтень и др.), в 17 в. (Ж. дю Тертр), 18 в. (Ж. Ж. Руссо, Д. Дидро, И. Г. Гердер) и даже у учёных 19 в., склонных идеализировать "естественное" состояние древнего человечества (Л. Морган, Н. Зибер и др.). В противовес этой идеализации, В. И. Ленин писал: "Никакого золотого века позади нас не было, и первобытный человек был совершенно подавлен трудностью существования, трудностью борьбы с природой".
С. А. Токарев [Мифы народов мира. Энциклопедия: Золотой век, С. 5 и далее.Мифы народов мира, С. 2951 (ср. Мифы народов мира. Энциклопедия, С. 473 Словарь)]