Совокупление

Материал из StudioSyndrome
Версия от 20:27, 13 декабря 2020; Administrator (обсуждение | вклад) (а)
(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к навигации Перейти к поиску
Ведьма, летящая на козле и ведьма совокупляющаяся с дьяволом. Ганс Шойфелайн (ок. 1480 - ок. 1540)

Шабаш

Славяне

Коитус — половой акт, расцениваемый в народной культуре как нечистый и опасный (а потому связанный с многочисленными запретами) и практикующийся или имитируемый как магическое средство активизации плодоносящего начала, скрепления брачных уз, а также насылания порчи. Восприятие К. как нечистого, а в христианском переосмыслении — греховного и постыдного, является причиной его табуирования. Для названия К. обычно используются эвфемизмы, нередко шутливые: рус. грех, вертеть, толочь, жениться, укр. Боже сохрани, танцювать у читирг колша кадрелъ, годувать коня, махать, мусолить, лизать, чухраться, шморгаться и т.д. У русских при К. занавешивали или отворачивали к стене иконы и снимали с себя крест. Весь год после брачной ночи новобрачные не причащались, считая это грехом. Печать «нечистоты» нередко оставалась на молодой жене вплоть до рождения ребенка. Как занятию нечистому, К. приписывалась способность наносить порчу. У поляков печник, складывающий печь, мог незаметно нае... в глину, чтобы у хозяев в этом месте за печью жил сверчок. Однако в некоторых ситуациях допускалась свобода полового поведения, особенно молодежи (например, свальный грех на посиделках). Общинные праздники типа братчин допускали ритуальное половое общение взрослых, в том числе близких родственников. Ограничения на К. определялись признаками старческого возраста: утерей трудоспособности, моральным запретом рожать детей после 50 лет (у русских), вступлением в брак всех детей (у восточных славян). О стариках, переставших спать вместе, на Украине говорили: «Они уже и руки помыли». Запреты К. часто диктуются требованиями ритуальной чистоты. По этим соображениям воздерживались от К. перед севом: иначе жито вырастет нечистым, с сорняками. У белорусов имевшему К. перед севом полагалось для очищения облиться водой. В Македонии пчеловоду после К. с женой запрещалось идти к пчелам как особо чистым созданиям. Нередко К. избегали перед стиркой белья, уборкой в доме, чисткой колодца, печением хлеба. Польские пастухи воздерживались от К. на пастбищах, чтобы в сырах не завелись черви. Существовал запрет К. по большим праздникам, в Великий пост, в воскресные и постные дни недели. У болгар от К. воздерживались на «громовые» дни во избежание пожара от удара молнии. Запрет К. продиктован и представлением о его опасности. Его избегали в ситуациях начала: перед дальней дорогой, охотой, рыбной ловлей, первой пахотой, началом снования. Например, К. с женой накануне путешествия грозил тем, что коням будет тяжело везти такого «грешного человека», конь сотрет кожу сбруей или околеет. Половое воздержание новобрачных в первую брачную ночь мотивировалось опасностью порчи или влияния злых духов. У русских и словаков этот запрет иногда объяснялся тем, что иначе не будет вестись скот. К. выражает также символику брачного соединения. Сам супружеский акт новобрачных служит физическим скреплением брака. Поэтому К. и дефлорация часто считались обязательными в первую брачную ночь. У лужичан К., намеренно совершаемый парнем и девушкой за девять дней до Рождества или в среду первой недели Великого поста, служил залогом их вступления в брак в течение года. Подобный же смысл имело и совместное спанье парней с девушками и жениха с невестой в ее доме незадолго до дня свадьбы (рус. яровуха), а также эротические игры подруг невесты с парнями — членами свадебной дружины жениха и их совместный ночлег парами в канун свадьбы (у словаков). Посредством К. оформлялось ритуальное родство посаженых родителей (у лужичан), первого дружбы и первой друхны на свадьбе и крестных родителей в день крещения младенца (у поляков). Продуцирующая символика К. находит выражение в ритуально-магических действиях, способствующих деторождению, приплоду скота, вегетации, плодородию и урожаю. У сербов К. совершали под плодовым деревом, на поле перед севом, во время сева проса; считалось, что быстрый К. способствует быстрому росту кукурузы; чтобы велись и плодились кони, старались переспать с цыганкой. Магическую функцию — повышение плодородия земли — имел К. или его имитация на полях в весенние праздники: в Иванов день (у болгар), в Юрьев день (в Полесье), на масленицу (у македонцев). К символам К. относятся различные действия, связанные с проникновением вглубь, внутрь: долбление и втыкание (в названиях К.), продырявливание (ср. сексуальные коннотации глагола решетить в рус. «заветных» сказках). Особенно распространен в этом ряду укус пчелы (кашуб, «пчела укусила» — о забеременевшей девушке, белорусское толкование сна о пчелином укусе как предвестья беременности), шершня (символ дефлорации невесты в украинских и белорусских песнях о брачной ночи), мухи (польские шуточные песни о мушином укусе инородца в зад при покупке капусты). Символом К. является мотив охоты на зайца в польских песнях; метафорически К. передает моравское выражение «выгонять из норы зайцев»; К. предвещает сон о зайце в русских и украинских сонниках. Кусающий, грызущий добычу волк тоже ассоциируется с К. Ср. некоторые обереги скота от волка, связанные с К.: женщинам, спящим с мужьями, нельзя прикасаться к животному жиру и творогу в «волчьи дни» (у болгар), в последнюю ночь мясопустной недели муж не должен иметь К. с женой (у украинцев), пастух должен соблюдать целомудренность во время пастьбы скота (у русских). Символика К. выражается также в клевании: у западных славян девушка, которую клюнет гусак при гаданиях о замужестве, первой выйдет замуж; в болгарской легенде происхождение женского полового органа объясняется тем, что аист клевал Еву между ног. С К. символически соотносится рытье, поэтому поляки считают, что кроты нароют бугров в поле в наказание за К. в воскресенье. У русских дружка, укладывая молодых в постель, наказывает жениху: «Ройся в шерсти». Лит.: Афанасьев А.Н. Русские заветные сказки. М., 1992; Секс и эротика в русской традиционной культуре. М., 1996. А.В. Гура < SMES