Кузнец

Диего Веласкес. Кузница Вулкана. 1630 г.

Смотри также: Кузница / Клещи кузнечные / Наковальня

Божественный кузнец — это Творец, придающий форму Земле, а также Сын и посредник верховного божества. Его атрибуты — гром и молния, молот, клещи и наковальня. Он контролирует силу огня.

В шаманизме и у народов Океании кузнец имеет божественное происхождение. Существует связь между шаманами, царевичами, героями и кузнецами.

Ремесло кузнеца имеет священный и магический характер. Кузнец владеет тайнами, связанными с посвящением.

Исключение составляют пастушеские общества, где кузнеца презирают и считают вредоносным и «черным», а его дело — нечистым.

Кузнец — это часто культурный герой или мифический предок, особенно в Африке, который сторожит алтарь и хранит традиции общества.

У балтов кузнец выковал Солнце и забросил его на небо. Небесный кузнец создает и организует мир, а также приносит знание таинств.

Кузнец

• кующий оружие, при этом могут присутствует Аполлон или богиня — Вулкан;
• подковывающий коня, нога которого сначала была отнята у животного, — Св. Элигий.
• Старик с мехами — Алхимик.

В мифологии персонаж, наделённый сверхъестественной созидательной силой, связанной с огнем, и обладающий функциями демиурга — верховного божества или бога — помощника одного из главных богов, культурного героя и (или) предка.

Может создавать не только любые орудия из разных металлов (ср. Тувалкаина, ковача всех орудий из меди и железа), но и волшебное оружие героев: палицы (палицы, созданные божественным мастером Кусар-и-Ху-сасом для громовержца Балу, в западносемитской мифологии), щит (Гефест выковывает щит Ахилла), стрелы (как Пиркуши в грузинских мифах), меч (в германо-скандинавской и финно-угорской мифологиях).

Кузнец и героев закаляет в металле, сообщая им неуязвимость (ср. Курдамгон в осетинском нартском эпосе), чинит им черепа, ставя на них медные заплаты (боги-К. в мифах ряда кавказских народов).

Кузнец и сам неуязвим, отчасти благодаря способности становиться невидимым, что характерно для наиболее важных персонажей в мифологии (как Сумаоро у мандингов в Африке, см. Сундьята). Свойством невидимости кузнец наделяет изготовленные им предметы (сеть, которой Гефест опутывает Афродиту, изменившую ему с Аресом).

Кузнец не ограничен в своей деятельности рамками обычного кузнечного ремесла и часто выступает как «божественный мастер» вообще (ср. инд. Вишвакарман, «господин всех ремёсел», который, в частности, является и кузнецом; типологически сходные с ним К. в мифологии догонов и др.); он создаёт самые разные предметы и их изображения (скамеечки для ног, туфли, чаши, как Кусар-и- Хусас), включая и целую модель мира в металле (как щит, сделанный Гефестом), основные небесные светила — солнце и луну (как Ильмаринен или Телявель). Кузнец может выковать песню, свадьбу, слово (в мифах и обрядовом фольклоре балтов, славян, германцев). Характерной функцией кузнеца является строительство им дома себе (например, Гефест) и другим богам (в мифе первых изобретателей железа, хатти, или «протохеттов», Хасамиль строит дом богу-солнцу Эстану с помощью железного молота и железных гвоздей; Кусар-и-Хусас строит дом для Балу). Но деятельность К. как культурного героя шире его ремесленных функций. К. знакомит людей с кузнечным делом и стихией огня вообще (у догонов люди узнают об этом от кузнецов — духов йебан; Прометей похищает огонь у Гефеста). Наряду с этим К. могут, например, доставлять людям с неба, с которого они спускаются, злаки (небесные кузнецы у догонов).

Связанный с огнем, К. чаще всего воплощает небесный огонь (солнечный или грозовой — молнию) и обитает на небе (небесные К. в кавказском нартском эпосе, у догонов; в доколумбовой Южной Америке, в частности в государстве инков, золотых дел мастера находились на «службе солнца»).

Как воплощение стихии огня К. противостоит воде, с которой он вступает в единоборство. Он делает это сам [К. в славянской мифологии, которые запрягают усмирённого ими змея, связанного с водой и нижним миром, — его гибелью объясняется происхождение Днепра; Гефест, иссушающий поток; Кава в персидском эпосе «Шах-наме» (родственный восточнославянскому божьему ковалю, см. Кий), выступающий как противник дракона Заххака] или посредством оружия, изготовленного им для громовержца (Кусар-и-Хусас даёт Балу чудесные палицы для борьбы с Иамму — океаном).

К. может быть либо сам воплощением небесного грозового огня — богом-громовержцем (в мифах африканского народа эве имя богагромовержца Согблаа складывается из «со» — «молния» и «гблаа» — «руководитель касты кузнецов»), либо его помощником (бог-К. в балтийской мифологии). Однако в этой роли К. часто сохраняет самостоятельность по отношению к громовержцу (они непобедимы до тех пор, пока остаются вместе), иногда оказываясь его " псевдопомощником «. Это проявляется, например, при их несогласиях, когда К. (как Пиркуши) отказывается изготовить орудие (стрелу) для громовержца или может стать косвенной причиной гибели громовержца (как Кусар-и-Хусас, убедивший Балу сделать окно в доме, через которое, очевидно, может проникнуть смерть). Таким образом, связывающийся в мифологических представлениях преимущественно с положительным рядом мифических категорий (в частности, с верхом), К. иногда воплощает и элементы отрицательного начала. Он связан с рудами, добываемыми из-под земли, и может ассоциироваться с подземным огнем, отсюда с нижним (подземным или водным) миром. Это объясняет и постоянное (Хасамиль) или временное (Гефест) пребывание К. в нижнем мире и его связь с такими существами, как волк (в осетинской, римской, германо-скандинавской мифологиях, где волк связывается с воинской силой героев, приобретению которой помогает К.) и собака (собака кузнеца Куланна, убитая Кухулином), к-рые выполняют частично роль, близкую к воплощению нижнего мира. Из нижнего мира К. могут вызывать другие (небесные) боги. Таким образов К. выступает как посредник между верхом и низом (хотя в большинстве случаев он связывается с верхом). Особое положение К. среди других мифологических персонажей сказывается и в его внешнем облике, иногда сближающем его с хтоническими существами: так, он хром (Вёлунд у древних германцев, Гефест), непомерно мал ростом (карлики-К., связываемые с подземным миром в германских сказаниях). С уродством может быть сопряжено и возникновение кузнечных орудий: у догонов кузнец должен хранить деревянную статуэтку однорукой женщины, из чьей отрубленной руки был сделан кузнечный молот.

В различных обществах вокруг фигуры кузнеца часто складывался особый ритуал, связанный с многочисленными поверьями и мифами, привязанными к месту (кузнице) и различным этапам работы кузнеца (по поверьям славян, К. схватил щипцами за язык змея, проникшего в кузницу; у абхазов кузница убивает пса, ср. собаку Куланна и т. п.). Наиболее развиты были обряды и мифы этого типа у тех многочисленных народов, где существовала особая почитаемая (или, реже, неприкасаемая) каста кузнецов (в древней Ирландии, в Индии и Шри-Ланке, у хауса, догонов, эве и многих других африканских народов). Эта изолированность кузнеца, сходная с положением шамана, связана с отношением к нему как к человеку, обладающему сокровенными способностями, носителю высшего знания и сверхъестественной силы и страхом перед реализацией этих способностей. В мифах каст кузнецов К. отводится роль основного божества [Гу, Лиза (см. Маву-Лиза) у кузнецов племени фон в Бенине] или главного божества этой касты (ланкийский Вассама, средневековая трансформация древнеиндийского Вишвакармана, является также богом кузнецов и может принимать земной облик золотых дел мастера; „Махавамса“ XVIII 24). Особое положение в обществе проявляется, например, и в том, что в Западной Африке кузнец (изготовляющий при помощи огня орудия, культовые предметы и магические снадобья) и горшечница (обрабатывающая „живую глину“ — землю) могут вступать в брак только друг с другом: они рассматриваются как воплощения двух основных священных начал, вместе обеспечивающие нормальную жизнь социума.

При отсутствии развитой металлургии функции, совпадающие с ролью К., в обряде выполняет вождь: у индейцев Северной Америки, например, вождь племени разрезал природную медь, игравшую существенную роль в ритуале и мифе (в медь превратилась ядовитая рыбка с блестящей чешуей, которую пришлось бросить в огонь, или, по другому варианту, — солнце).

Предания о К. нашли отражение и развитие в литературе и искусстве . В частности, в раннем творчестве Н. В. Гоголя архетипический образ К» побеждающего чёрта, дан в «Ночи перед рождеством». Сходную мифо-поэтическую традицию продолжали Вагнер, опиравшийся на древнегерманские мифы о К. (А. Блок использовал те же мифологические мотивы во вступлении к поэме «Возмездие»), и Э. Верхарн в поэме «Кузнец».

На определенных ступенях развития культуры кузнец считался священным, находящимся под прерогативой правителя. (21). Металлургия и алхимия были тесно связаны: согласно Алло, кузнец сравнивался с проклятым поэтом и отвергнутым пророком. В «Ригведе» кузнец — творец мира (31); вероятно, это было связано с символикой огня и с тем, что железо ассоциировалось с астральным миром (первое железо, которое узнал человек, было метеоритным) и с планетой Марс.

Литература

• Абаев В. И. «Осетинский язык и фольклор» М.-Л., 1949, с. 28, 53, 70-71, 592-94;
• Аджинджал И.А «Кузнечное ремесло и культ кузни у абхазов», в кн.: Из этнографии Абхазии, Сухуми, 1969, с. 232—274;
• Иванов В. В. Топоров В. Н. «Проблема функций кузнеца в свете семиотической типологии культур», в кн.: Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам, т. 1 (5), Тарту, 1974, с. 87- 90;
• Котляр Е. С., Миф и сказка Африки, М., 1975, с. 66-68, 155-56, 213;
• Миллер В. Ф" Очерки арийской мифологии в связи с древнейшей культурой, т. 1 — Асвины-диоскуры, М., 1876, с. 162, 278-91;
• Ольдерогге Д. А., Сумаоро — царь кузнецов и древняя культура Западной Африки, «Africana». Этнография, история, лингвистика, М.-Л., 1969 (Труды Института этнографии АН СССР, т. 93);
• Топоров В. Н" К балто-скандинавским мифологическим связям, в сб.: Donuro Balticum, Stockh., 1970, с. 534-43;
• Черных Е. Н" Металл — человек — время, М" 1972;
• Шрадер 0" Сравнительное языковедение и первобытная история. Лингвистическо-исторические материалы для исследования индогерманской древности, СПБ. 1886, с. 281-46;
• Burca, Scan de, Gobbun saer, the crafty artificer, в сб.: Beitraffe zur Indogermanistik und Keltologie, Innsbruck, 1967;
• Forbes R. J" Metallurgy in antiquity, в кн.: Studies in ancient technology, v. 8-9, N. Y" 1971-72;
• Levl-Strauss C" La voie des masques, v. I-2, [Gen" 1975];
• Wertime T. А" Pyrotechnology: man’s first industrial uses of fire, «American scientist», 1973, v, 61, № 6, p. 670—682.

МНМ

В мифологии персонаж, наделенный сверхъестественной созидательной силой, связанной с огнем, и обладающий функциями демиурга — верховного божества или бога — помощника одного из главных богов, культурного героя и (или) предка (см. рис.). К. может создавать не только любые орудия из разных металлов (ср. Тувалкаина, ковача всех орудий из меди и железа), но и волшебное оружие героев: палицы (палицы, созданные божественным мастером Кусар-и-Хусасом для громовержца Балу, в западносемитской мифологии), щит (Гефест выковывает щит Ахилла), стрелы (как Пиркуши в грузинских мифах), меч (в германо-скандинавской и финно-угорской мифологиях). К. и героев закаляет в металле, сообщая им неуязвимость (ср. Курдалагон в осетинском нартском эпосе), чинит им черепа, ставя на них медные заплаты (боги-К. в мифах ряда кавказских народов). К. и сам неуязвим, отчасти благодаря способности становиться невидимым, что характерно для наиболее важных персонажей в мифологии (как Сумаоро у мандингов в Африке, см. Сундьята). Свойством невидимости К. наделяет изготовленные им предметы (сеть, которой Гефест опутывает Афродиту, изменившую ему с Аресом).

К. не ограничен в своей деятельности рамками обычного кузнечного ремесла и часто выступает как «божественный мастер» вообще (ср. инд. Вишвакарман, «господин всех ремесел», который, в частности, является и кузнецом; типологически сходные с ним К. в мифологии догонов и др.); он создает самые разные предметы и их изображения (скамеечки для ног, туфли, чаши, как Кусар-и-Хусас), включая и целую модель мира в металле (как щит, сделанный Гефестом), основные небесные светила — солнце и луну (как Ильмаринен или Телявель). К. может выковать песню, свадьбу, слово (в мифах и обрядовом фольклоре балтов, славян, германцев). Характерной функцией К. является строительство им дома себе (например, Гефест) и другим богам (в мифе первых изобретателей железа, хатти, или «протохеттов», Хасамиль строит дом богу-солнцу Эстану с помощью железного молота и железных гвоздей; Кусар-и-Хусас строит дом для Балу). Но деятельность К. как культурного героя шире его ремесленных функций. К. знакомит людей с кузнечным делом и стихией огня вообще (у догонов люди узнают об этом от кузнецов — духов йебан; Прометей похищает огонь у Гефеста). Наряду с этим К. могут, например, доставлять людям с неба, с которого они спускаются, злаки (небесные кузнецы у догонов).

Связанный с огнем, К. чаще всего воплощает небесный огонь (солнечный или грозовой — молнию) и обитает на небе (небесные К. в кавказском нартском эпосе, у догонов; в доколумбовой Южной Америке, в частности в государстве инков, золотых дел мастера находились на «службе солнца»).

Как воплощение стихии огня К. противостоит воде, с которой он вступает в единоборство. Он делает это сам [К. в славянской мифологии, которые запрягают усмиренного ими змея, связанного с водой и нижним миром, — его гибелью объясняется происхождение Днепра, Гефест, иссушающий поток; Кава в персидском эпосе «Шах-наме» (родственный восточнославянскому божьему ковалю, см. Кий), выступающий как противник дракона Заххака] или посредством оружия, изготовленного им для громовержца (Кусар-и-Хусас дает Балу чудесные палицы для борьбы с Йамму — океаном).

К. может быть либо сам воплощением небесного грозового огня — богом-громовержцем (в мифах африканского народа эве имя бога-громовержца Согблаа складывается из «со» — «молния» и «гблаа» — «руководитель касты кузнецов»), либо его помощником (бог К. в балтийской мифологии). Однако в этой роли К. часто сохраняет самостоятельность по отношению к громовержцу (они непобедимы до тех пор, пока остаются вместе), иногда оказываясь его «псевдопомощником». Это проявляется, например, при их несогласиях, когда К. (как Пиркуши) отказывается изготовить орудие (стрелу) для громовержца или может стать косвенной причиной гибели громовержца (как Кусар-и-Хусас, убедивший Балу сделать окно в доме, через которое, очевидно, может проникнуть смерть). Таким образом, связывающийся в мифологических представлениях преимущественно с положительным рядом мифических категорий (в частности, с верхом), К. иногда воплощает и элементы отрицательного начала. Он связан с рудами, добываемыми из-под земли, и может ассоциироваться с подземным огнем, отсюда с нижним (подземным или водным) миром. Это объясняет и постоянное (Хасамиль) или временное (Гефест) пребывание К. в нижнем мире и его связь с такими существами, как волк (в осетинской, римской, германо-скандинавской мифологиях, где волк связывается с воинской силой героев, приобретению которой помогает К.) и собака (собака кузнеца Куланна, убитая Кухулином), к-рые выполняют частично роль, близкую к воплощению нижнего мира. Из нижнего мира К. могут вызывать другие (небесные) боги. Таким образом, К. выступает как посредник между верхом и низом (хотя в большинстве случаев он связывается с верхом). Особое положение К. среди других мифологических персонажей сказывается и в его внешнем облике, иногда сближающем его с хтоническими существами: так, он хром (Вёлунд у древних германцев, Гефест), непомерно мал ростом (карлики-К., связываемые с подземным миром в германских сказаниях). С уродством может быть сопряжено и возникновение кузнечных орудий: у догонов кузнец должен хранить деревянную статуэтку однорукой женщины, из чьей отрубленной руки был сделан кузнечный молот.

В различных обществах вокруг фигуры кузнеца часто складывался особый ритуал, связанный с многочисленными поверьями и мифами, привязанными к месту (кузнице) и различным этапам работы кузнеца (по поверьям славян, К. схватил щипцами за язык змея, проникшего в кузницу; у абхазов кузница убивает пса, ср. собаку Куланна и т. п.). Наиболее развиты были обряды и мифы этого типа у тех многочисленных народов, где существовала особая почитаемая (или, реже, неприкасаемая) каста кузнецов (в древней Ирландии, в Индии и Шри-Ланке, у хауса, догонов, эве и многих других африканских народов). Эта изолированность кузнеца, сходная с положением шамана, связана с отношением к нему как к человеку, обладающему сокровенными способностями, носителю высшего знания и сверхъестественной силы и страхом перед реализацией этих способностей. В мифах каст кузнецов К. отводится роль основного божества [Гу, Лиза (см. Маву-Лиза) у кузнецов племени фон в Бенине] или главного божества этой касты (ланкийский Вассама, средневековая трансформация древнеиндийского Вишвакармана, является также богом кузнецов и может принимать земной облик золотых дел мастера; «Махавамса» XVIII 24). Особое положение в обществе проявляется, например, и в том, что в Западной Африке кузнец (изготовляющий при помощи огня орудия, культовые предметы и магические снадобья) и горшечница (обрабатывающая «живую глину» — землю) могут вступать в брак только друг с другом: они рассматриваются как воплощения двух основных священных начал, вместе обеспечивающие нормальную жизнь социума.

При отсутствии развитой металлургии функции, совпадающие с ролью К., в обряде выполняет вождь: у индейцев Северной Америки, например, вождь племени разрезал природную медь, игравшую существенную роль в ритуале и мифе (в медь превратилась ядовитая рыбка с блестящей чешуей, которую пришлось бросить в огонь, или, по другому варианту, — солнце).

Предания о К. нашли отражение и развитие в литературе и искусстве. В частности, в раннем творчестве Н. В. Гоголя архетипический образ К., побеждающего черта, дан в «Ночи перед рождеством». Сходную мифопоэтическую традицию продолжали Вагнер, опиравшийся на древнегерманские мифы о К. (А. Блок использовал те же мифологические мотивы во вступлении к поэме «Возмездие»), и Э. Верхарн в поэме «Кузнец».

Лит.: Абаев В. И., Осетинский язык и фольклор, M.-Л., 1949, с. 28, 53, 70-71, 592-94; Аджинджал И. А., Кузнечное ремесло и культ кузни у абхазов, в кн.: Из этнографии Абхазии, Сухуми, 1969 с. 232—274; Иванов В. В., Топоров В. Н., Проблема функций кузнеца в свете семиотической типологии культур, в кн.: Материалы Всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам, т. 1 (5), Тарту, 1974, с. 87-90; Котляр E. С., Миф и сказка Африки, М., 1975, с. 66-68, 155-56, 213; Миллер В. Ф., Очерки арийской мифологии в связи с древнейшей культурой, т. 1 — Асвины-диоскуры, М., 1876, с. 162, 278-91; Ольдерогге Д. А., Сумаоро — царь кузнецов и древняя культура Западной Африки, «Africana». Этнография, история, лингвистика, М.-Л., 1969 (Труды Института этнографии АН СССР, т. 93); Топоров В. Н., К балто-скандинавским мифологическим связям, в сб.: Donum Balticum, Stockh., 1970, с. 534-43; Черных E. H., Металл — человек — время, М., 1972; Шрадер О., Сравнительное языковедение и первобытная история. Лингвистическо-исторические материалы для исследования индогерманской древности, СПБ, 1886, с. 231-46; Bъrca, Seбn de, Gobbбn saer, the crafty artificer, в сб.: Beitrдge zur Indogermanistik und Keltologie, Innsbruck, 1967, Forbes R. J., Metallurgy in antiquity, в кн.: Studies in ancient technology, v. 8-9, N. Y., 1971-72; Lйvi-Strauss C., La voie des masques, v. l-2, [Gen., 1975]; Wertime T. A., Pyrotechnology: man’s first industrial uses of fire, «American scientist», 1973, v. 61, No 6, p. 670—682.

В. В. Иванов [Мифы народов мира. Энциклопедия: Кузнец, С. 7 и далее. Мифы народов мира, С. 4213 (ср. Мифы народов мира. Энциклопедия, С. 23 Словарь)]

Славяне

КУЗНЕЦ, коваль — в славянской мифологии культурный герой. В легендах о пахоте на чудовищном змее (см. в ст. Пахарь) К. (в украинских преданиях — Божий Коваль) выковывает первый плуг и запрягает в него змея, который пропахивает гигантские борозды — Змиевы валы (древние укрепления в Среднем Поднепровье). Вероятно, с мифом о герое-кузнеце и пахаре связан образ легендарного основателя Киева — Кия: его имя восходит к обозначению палицы — кузнечного молота. В распространенном у восточных и западных славян сказочном сюжете змееборец скрывается от преследующего его змея (змеихи) в кузнице, где К. убивает чудовище молотом или перековывает его в чудесного коня. В древнерусской «Повести временных лет» (начало XII в.) с греческим богом-кузнецом Гефестом (Феостом) был отождествлен славянский Сварог: Гефест изображен в русской летописи (в соответствии с византийской традицией) земным царем, при котором с неба упали кузнечные клещи и стали ковать оружие. Гефест-Сварог ввел обычай единобрачия (моногамии). Это деяние К. -культурного героя получило отражение в народной традиции, в том числе в восточнославянском фольклоре: в свадебных песнях К. кует свадьбу; во время святочных гаданий так называемые подблюдные песни о К. предвещали богатство и свадьбу — К. кует свадебный венец, обручальный перстень и т.п. Эротическую символику имеют и свадебные игры в К.: парни, ряженные кузнецами, «подковывали девок»: задирали им ноги клещами, били молотком по приставленной к ступне палочке и т.п. (ср. народный эвфемизм — «подковать девку», т.е. вступить во внебрачную связь, рус., пол.). Характерный фольклорный мотив состязания черта с К. — перековывание старого в молодого и т.п. В южнославянской традиции К. выковывает амулеты, способствующие деторождению. Кузнечное ремесло в народной традиции считалось высшим умением, искусством, связанным со сверхъестественным знанием, колдовством (вплоть до способности к оборотничеству), в том числе общением с нечистой силой, чертями и т.п.: ср. родственные слова типа русского «козни» и другие обозначения чародейства, колдовства. К. может перековывать голос — из грубого сделать тонкий и т.п. Сверхъестественными способностями и знаниями наделялись и представители других профессий — гончар, плотник, мельник и др. В восточнославянской традиции святыми покровителями кузнечного искусства считались Кузьма и Демьян (на основании сходства имени «Кузьма» со словом «кузнец»): иногда они сливались в народном сознании в единый образ Кузьмы-Демьяна, Божьего Коваля. В белорусских заговорах золотая кузня Кузьмы-Демьяна стоит прямо на камне Алатыре. В менее распространенном русском поверье кузнецом считается Илья-пророк, который кует громовые стрелы. Ими он преследует чертей, потому черти не любят кузнецов, а молния не ударяет в кузницу. В. Я. Петрухин < SMES