Муравей

У различных экзотических народов «старательное» насекомое является помощником Творца при создании мира. Мифологическое значение М. (муравьёв) во многом объясняется их биологическими особенностями — малостью, делающей М. как бы минимальной счётной единицей («квантом»), множественностью, подвижностью, коллективностью, которая проявляется в формах их совместного существования и деятельности, приспособляемостью к среде обитания и т. п. В мифопоэтических и культурно-исторических традициях с М. связываются различные символические значения. Разрушение муравейника во многих традициях символизирует несчастье. Лечебные свойства М. отмечены во многих традициях. Наличие у М. ряда свойств, напоминающих человеческие (в частности, таких, которые приписываются идеальному человеку), позволяет объяснить представления о М. как превращённых людях или, наоборот, о том, что люди некогда были М. Нередко подобные превращения связываются с громовержцем (мирмидоняне, Индра). Мотивы связи земли (или подземного царства) с небом нередко актуализируются в частных мифологемах, иногда достаточно сильно трансформированных [ср., например, миф индейцев карири (чако) о красных М., подточивших дерево, по которому первые люди влезли на небо, или шанский (Индокитай) космогонический миф о создании земли белым М., принёсшим её из первородной бездны], а также в более общем представлении об особом «муравьином» пути, который либо идёт с земли на небо, либо находится на земле (мотив, связываемый и с темой превращения людей в М.) или на небе (иногда он ассоциируется с Млечным путём). Посредническая функция М. объясняет и их роль как посланцев бога-змеи в ряде западноафриканских традиций или мотив связи М. с миром мёртвых. Связь М. с землёй или даже с нижним миром и одновременно с процветанием и богатством, иногда с основным (или даже единственным) культурным растением данного ареала, дающим и пищу, и опьяняющий напиток, отражена во многих традициях в самых разных формах. В евразийском ареале широко распространён фольклорный мотив 249 (по Аарне) о М. и кузнечике (сверчке, стрекозе), где речь идёт о своевременной заготовке запасов; этот мотив, получивший обработку в известной басне Эзопа, зафиксирован и в некоторых индейских традициях Северной Америки. В полесских ритуалах вызывания дождя… Муравейник разгребают и для того, чтобы М. принесли хорошую погоду (солнце). С особой ролью М. в мифопоэтической теме неба и земли, жизни и смерти соотносится в конечном счёте и его спасительная, в частности целительная, функция (ср. широкое использование М. в народной медицине). Особые мифологические представления связываются и с муравейником. Муравейник нередко трактуется как символ плодородия. В этой связи заслуживает внимания мотив «М. и куча зерна», известный в разных версиях: например, в басне Леонардо да Винчи, сюжет которой восходит к фольклорной традиции, зёрнышко проса просит у М. снисхождения и обещает вернуться к нему сторицей; довольно широко распространён вариант муравьиной помощи человеку, когда М. по зёрнышку переносят всю кучу, выбирают все зёрна из скирды, пересчитывают все зёрна и т. п.; ср. русскую сказку «Василиса Прекрасная» (Афанасьев, No 222) или новогреческую сказку о царском крестнике, в которой действует и Царь-М., помогающий крестнику. Иногда идея плодородия в связи с М. и муравейником воплощается не в количественных формах (счётное множество, мотивирующее тождество типа «сколько М., столько и зёрен»), а в виде указания источников плодородия. Основные значения: Прилежание, терпение, скромность, предусмотрительность.

См. также: Насекомые Трудолюбие

Африка

В Мали муравьи считаются несущими благотворцами, создателями ремесел строителя и ткача, и с помощью гипнотического колдовства их семья могла принести плодородие; муравьеды, напротив, символизируют вред, ущерб. В Марокко муравьями кормили больных, впавших в летаргический сон, для улучшения обмена веществ.

В Западной Африке (в частности, у племени сусу) муравейники иногда рассматриваются как жилище демонов.

Античность

атрибут Кереса (Ceres) муравьи использовались в предсказании (8). У греков — атрибут Цереры.

В древнегреческих мифах первые жители острова Эгина назывались Мирмидонес (муравьи), потому что они обрабатывали землю с муравьиным терпением, усердием и прилежанием. Одна фессалийская легенда указывает на начало пахотного земледелия с момента изобретения важных инструментов по обработке земли с помощью нимфы по имени Мирмекс (муравей). Здесь муравьи почитались как священные животные.

Так, мирмидоняне (то есть «муравьиные люди», от греч. murmns, «муравей»), колонизовавшие остров Эгина, ведут своё начало от Мирмидона, сына громовержца Зевса и Эвримедузы, к которой Зевс явился в виде М. По другой версии, Зевс по просьбе царя Эгины Эака превращает М. в людей, после того как всё население острова погибло от чумы. Под водительством Ахилла мирмидоняне упорно и ревностно сражаются под Троей.

Северная традиция

(в германском фольклоре известен сюжет о М., проносящем в темницу шёлковые нитки, из которых плетётся верёвка, с тем чтобы узник мог выбраться на волю).

Славяне

Насекомое, символика которого определяется в основном признаком множественности. М. наделен и хтонической символикой. Арабский автор ал-Масуди (| 956) описывает славянского идола в виде старца с посохом, которым тот извлекает из могил останки умерших. Под правой ногой его помещены изображения муравьев, под левой — воронов и других черных птиц. Атрибуты мертвеца в качестве источника, порождающего М., фигурируют в магическом способе насылания порчи у поляков (волосы с бороды покойника, добытые из могилы, и каменную крошку с надгробия бросают на очаг, чтобы расплодились М.). Известны славянам и представления о М. как облике души.

Роль домашнего покровителя выражена у М. слабее, чем у многих «гадов» и некоторых домашних насекомых, в основном в виде примет. Так, у русских М. в доме — к счастью, у болгар и македонцев — к богатству. Нередко плохим предзнаменованием считалось появление в доме лишь черных М.: черные предвещали смерть, а рыжие — счастье.

Появление М. в доме связывалось у поляков с нарушением запрета есть в Великую пятницу после полудня или после захода солнца освященную в этот день еду. У болгар женщины соблюдают запрет на все виды работ в день св. Афанасия («Черный день», 5.VII), чтобы М. и другие насекомые не поели посевов. М. посвящен также день св. Мавры — по созвучию имени этой святой с названием М. (болг. «мрава» — муравей).

Характерный для М. признак множественности по-разному используется в гаданиях и магических действиях, связанных со скотом, в практике рыболовов, в обрядах вызывания дождя, в приметах, толкованиях снов и фольклорных текстах (приговорах, загадках).

М. символически соотносятся со скотом. В польских колядках хозяевам желают столько овец и телушек, сколько в лесу М. В Болгарии кладут снятую с себя мартеницу под камень и потом проверяют, что под ним: если М., то народится много ягнят. Сербы кладут в муравейник голову печеного рождественского животного, кости зажаренных в Юрьев день ягнят и т. п., чтобы скота расплодилось столько, сколько М.

Белорусские рыбаки ради обильного улова рыбы окуривают сеть муравейником (множеством М.) при первом выезде на рыбную ловлю, вырезают удочку из дерева, растущего в муравейнике.

В обрядах вызывания дождя копошащиеся М. символизируют капли дождя. В Полесье и в Сербии во время засухи разгребают муравейник палкой, произнося заклинания: «Як этые мурашки плувуць, так и дощ пусьць плыве»; «Сколько муравьев, столько и капель». Символика капель проявляется у М. и в русском толковании сна: много М. — к слезам. По-иному признак множественности выступает в другом русском снотолковании: М. снятся к богатству.

В девичьих гаданиях М. символизируют множество сватов. В Сараеве девушка накануне Юрьева дня бросает горсти М. из муравейника на свой дом со словами: «Муравейник на дом, а сваты в дом!»

У поляков на основе признака множественности с М. символически соотносятся опилки: если плотник, строящий дом, подсыплет туда опилок, в доме разведутся М.

М. используют для распознавания ведьмы. В Белоруссии в Юрьев день рассыпают муравьиные кучи по улице. Считается, что ведьма через такую улицу пойдет в обход и таким образом можно будет ее определить. На Украине дорогу обливают отваром муравейника, и когда выгонят стадо, корова ведьмы не пойдет по дороге, а встанет, заревет и станет лизать облитое место — так станет известно, кто в селе ведьма.

В народной медицине с помощью М. лечатся от ревматизма, от ударов и ломоты в костях, от лихорадки и бешенства. На Украине и в Белоруссии лечатся муравьиным маслом. Считается, что М. «бьют масло» на Ивана Купалу или в ночь на 1 августа, когда оно выходит на поверхность муравейника в виде комка, а с восходом солнца тает. Этим маслом мажут волосы, чтобы они лучше росли, натирают больные руки и ноги, лечат другие недуги и даже верят, что оно приносит счастье.

Вольгб русских былин, обладающий даром оборотничестна, превращается то в сокола, то в М., проникающего через подворотню из рыбьего зуба (трансформированное противопоставление неба и подземного царства, нижнего мира); сходный мотив (превращение в сокола и в М.) связан в русской сказке «Хрустальная гора» с Иваном-царевичем: обернувшись М., Иван-царевич проникает через маленькую трещину в хрустальную гору и освобождает царевну. Дар превращений герой сказки получает за справедливый делёж павшей лошади, при котором её голову он дал М.

В полесских ритуалах вызывания дождя (которые имеют параллели и в южнославянской традиции) дети разрушают муравейник палкой (кием), имитируя болтание палкой в колодце (при этом М. соотносятся с брызгами воды по принципу: «сколько муравьев, столько и капель»). Муравейник разгребают и для того, чтобы М. принесли хорошую погоду (солнце).

Сибирь

У ряда финно-угорских народов известен обряд жертвоприношения лесным духам, совершаемый на муравейниках.

Китай

У китайцев муравей — «насекомое-праведник», порядок, добродетель, патриотизм, субординация.

В Китае муравей символизировал порядок и неустанную службу.

В Китае М. символизируют справедливость, праведность (иногда добродетель, патриотизм и эгоизм);

Мезоамерика

Ацтеки считали, что чёрные и красные М. показали Кецалькоатлю место, где растёт маис.

Северная Америка

Полезными считаются М. у индейцев зуньи: М. уничтожают следы человека и сбивают с толку преследователя (отсюда — особая ритуальная функция т. н. «муравьиного общества» в танцах зуньи).

Напротив, согласно представлениям индейцев пуэбло, за разорение муравейника или обливание его мочой М. насылают болезни, которые могут быть вылечены только специальным муравьиным врачом или муравьиным обществом.

М. как превращённых людях или, наоборот, о том, что люди некогда были М. Такое поверье отмечено у индейцев хопи; апачи называют индейцев навахо муравьиным народом; в некоторых индейских традициях считается, что женщины, вступившие в связь с белыми людьми, превращаются в красных М., и т. п.

Австралия и Океания

В мифах северных и юго-восточных племен Австралии наряду с тотемными предками есть и более обобщенные и, по-видимому, развившиеся позднее образы «надтотемных» мифических героев.

• На севере известна старуха-мать (фигурирует под именами Кунапипи, Клиарин-клиари, Кадьяри и т. д.) — матриархальная прародительница, символизирующая плодовитую рождающую землю и связанный с ней (и с плодовитостью, размножением) образ змея-радуги.
• На юго-востоке — патриархальный всеобщий отец (Нурундере, Кони, Вирал, Нурелли, Бунджиль, Байаме, Дарамулун), живущий на небе и выступающий в роли культурного героя и патрона обрядов инициации.

Мать и отец могут принадлежать к различным, иногда сразу к нескольким тотемам (каждая часть их тела может иметь свой тотем) и, соответственно, являться общими предками (то есть носителями и первоисточниками душ) различных групп, людей, животных, растений.

В мифах фигурируют обычно не одна, а несколько «матерей», иногда две сестры или мать с дочерью. Эти сказания и соответствующий им ритуал связываются с одной из «половин» (фратрий) племени, что допускает и предположение о частичном генезисе образов матерей из представлений о фратриальных прародительницах.

У юленгоров, живущих в Арнемленде, мифическими предками являются сестры Джункгова, приплывающие с севера по ими самими созданному морю. В лодке они привозят различные тотемы, которые развешивают для просушки на деревьях. Затем тотемы помещаются в рабочие сумки и во время странствий прячутся в различные места. Из тотемов появляются десять детей, сначала лишенных пола. Затем спрятанные в траву становятся мужчинами, а спрятанные в песок — женщинами. Они делают для своих потомков палки-копалки, пояса из перьев и другие украшения, вводят употребление огня, создают солнце, учат потреблять определенные виды пищи, дают им оружие, магические средства, обучают тотемическим танцам и вводят обряд посвящения юношей. Хранительницами ритуальных секретов, по этому мифу, являются сначала женщины, но мужчины отнимают у них свои тотемы и секреты, а прародительниц отгоняют пением. Прародительницы продолжают путь, образуя рельеф местности, новые кормовые территории и родовые группы людей. Вновь достигнув моря на западе, они отправляются на острова, которые перед тем возникли из вшей, сброшенных прародительницами со своих тел. Спустя много времени после исчезновения Джункгова на западе появляются две другие сестры, родившиеся в тени за садящимся солнцем. Они завершают дело своих предшественниц, устанавливают брачные классы и вводят ритуал великой матери — Гунапипи (Кунапипи), в котором частично инсценируются их деяния. Сестры обосновываются в определенном месте, строят хижину, собирают пищу. Одна из них рождает ребенка. Сестры пытаются варить ямс, улиток и другую пищу, но растения и животные оживают и выпрыгивают из огня, начинается дождь. Сестры пытаются танцами отогнать дождь и страшного змея-радугу, который приближается к ним и проглатывает сначала тотемных животных и растения («пищу» сестер), а затем — обеих женщин и ребенка. Находясь в брюхе змея, сестры мучают его. Змей выплевывает сестер. При этом ребенок оживает от укуса муравьев.

Сестры Ваувалук (так их называют юленгоры и некоторые другие племена) представляют собой своеобразный вариант тех же матерей-прародительниц, воплощающих плодородие. В образе змея-радуги, широко известном на большей части территории Австралии, объединяются представления о духе воды, змее-чудовище (зародыш представления о «драконе»), магическом кристалле (в нем отражается радужный спектр), употребляемом колдунами. Проглатывание и выплевывание змеем людей связано (как и у других народов) с обрядом инициации (символика временной смерти, обновления). Р. М. Берндт находит в проглатывании змеем сестер также эротическую символику, связанную с магией плодородия.

Аранта считают, что укус М. особого вида убивает медицинские способности лекаря.

туземцы Новой Гвинеи верят, что после первой смерти может наступить и вторая смерть, когда душа превращается в M.

Индуизм

Существует индийский миф, в котором они символизируют ничтожность всего живущего — хрупкость и слабость существования; но они также представляют жизнь, которая выше человеческой (60). Его рассматривалось как нечто излишнее в индуистских и буддийских представлениях; таком образом, он стал символом непрерывной суетливой деятельности тех, кто не осознает мимолетности человеческой жизни. У индусов — преходящий характер бытия.

В Индии беготня муравьев взад-вперед, которая наблюдателю кажется бессмысленной, является символом бесцельной земной суеты непросвещенного человечества.

Аборигены в Майсуре (Индия) считают муравейники местопребыванием кобры или змеи-нага.

У племени коркус в Центральной Индии известны мифы, в которых Махадео (Шива) создаёт из красной почвы муравейника первую человеческую пару — мужчину и женщину. У другого центральноиндийского племени дхангаров существует представление, что из муравейника произошли первые овца и баран; чтобы устранить ущерб, наносимый этой парой посевам, Шива создал дхангаров.

В Индии чёрные М. почитаются как священные насекомые.

В «Ригведе» (I 51, 9) есть упоминание об одном из превращений громовержца Индры, который «в образе М. пробил насыпи стремящегося к небу, уже возросшего, но (всё ещё) растущего». Превратившись в М., Индра незаметно вползает на насыпь вражеской крепости. Благодаря хитрости (предельное уменьшение в размерах, тогда как противник стремится увеличить свои размеры) Индра одерживает победу

y индуистов и джайнов известен обычай кормления М. в дни, связанные с поминовением души, и т. п.

Буддизм

белый М. в буддизме — символ кротости, самоограничения (в некоторых других традициях — образ разрушения).

Библия / Ветхий Завет

Его трудолюбие, представленное в Библии как добродетель.

«Муравьи — народ не сильный, но летом заготовляют пищу свою»; Притч. 30, 25

Иудаизм

В иудаистической и соответствующей мусульманской легендах зафиксирован мотив М., учивших царя Соломона мудрости и смирению; в мусульманской традиции М. — одно из десяти небесных животных.

Христианство

Раннехристианский текст «Физиологус» приводит изречение Соломона «Пойди к муравью, ленивец!» (Притч 6:6) и превращает муравья, как и пчелу, в символ прилежания. В нем упоминается также, что у муравьев, несущих зерна, не станут клянчить милостыню их бегущие налегке собратья, они сами отправятся собирать зерна, что обнаруживает их ум. Это выражается и в том, что они надкусывают собранные в муравейнике семена. чтобы предотвратить их прорастание, и в том, что сбор зерен предвещает ураганы (символ умной предусмотрительности). Эта отличительная способность служила примером для человека христианских времен: надо отличать слова Ветхого завета от ею духа, чтобы он не был умерщвлен буквой. Иначе с ними будет так же, как с евреями, которые не узнали Спасителя и поэтому испытывали духовный голод. ещё муравьям приписывается, что они могут отличать друг от друга рожь и ячмень по запаху, но собирают только чистое зерно, а не фураж. «Избегай поэтому и ты, человек, животной пищи и бери зерно, которое отложено для хранения. Потому что ячмень сравним с учением еретика, а хлебные злаки — с последовательной верой в Христа».

Ислам

В иудаистической и соответствующей мусульманской легендах зафиксирован мотив М., учивших царя Соломона мудрости и смирению; в мусульманской традиции М. — одно из десяти небесных животных.

Гадания

В предсказаниях роль М. двояка: они указывают и благой (у эстонцев), и плохой (у болгар, швейцарцев) исход.

Эмблематика

Иди к муравью, о ленивец, и будь мудр. Всем нам не мешало бы обратиться к муравью — этому символу предусмотрительности и трудолюбия, и хотя нельзя сказать, что мы настолько уж ленивы и испорчены, все же найдется ли хоть где-нибудь человек, которому не пошел бы на пользу урок, заключенный в следующих словах: Этот маленький ворчун всегда спешит и весь в трудах. Будучи умеренным в еде, он никогда нс съест всего Из того, что добыл. Но продолжает тащить в дом запасы, Зная, что зима нс за горами. [EMSYI, таб.33-1, с.241]

Психология

Учитывая их многочисленность, их символическое значение признается неблагоприятным.

Литература

• Топоров В. Н. Одноимённая статья в MNME
• Гура А. В. Одноимённая статья в SMES
• Толстые Н. И. и С. М., Заметки по славянскому язычеству, в сб.: Славянский и балканский фольклор, М., 1978, с. 124-25 < MNME
• Funk and Wagnalls standard dictionary of folklore, mythology and legend, N. Y., 1972, p 63-66 < MNME
• Jobes G., Dictionary of mythology, folklore and symbols, pt 1, N. Y., 1962, p 101 < MNME
• Гура А. В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997. С. 510—515 < SMES