Каравай
Разделяет символизм зерна как символа плодородия, пропитания и жизни. В восточнославянской мифологии и ритуалах обрядовый круглый хлеб с украшениями и мифологическое существо, символ плодородия. Приготовление каравая было связано с комплексом обрядов, длившихся несколько дней с участием специальных жрецов (при русском великокняжеском дворе в 16-17 вв. были специальные придворные — коровайчата); использовались особые архаические орудия, в частности обрядовые жернова для приготовления муки. По словам белорусской песни, «Сам бог коровай месить»: пекущие просят бога спуститься с неба, чтобы помочь им месить и печь. Связь каравая с богом может быть отражена в украинских его названиях. В свадебных обрядах каравай с фаллическими символами воплощал жениха, две половины каравая или два каравая — жениха и невесту. О солярной символике свидетельствуют солярные и лунарные знаки на каравае; в белорусской обрядовой свадебной поэзии каравай отождествлялся с солнцем и месяцем; каравай, вернувшийся с неба, видел там месяц с зарёй и т. п. Вся символика каравая соответствует мифологическим символам, присущим древу мировому (с солнцем и месяцем у вершины и т. д.): образу рогатого животного у мирового древа отвечает представление самого каравая или связанных с ним фигурок из теста в виде коровы или быка. Этим объясняется и связь названия каравая с названием коровы. Комплекс коровайных обрядов нашёл отражение у южных (а косвенно и у западных) славян; этот комплекс может быть возведён к общеславянскому. |
См. также:
|
Иудаизм
В еврейском символизме двенадцать хлебов олицетворяют, согласно Иосифу, двенадцать месяцев в году. Имеются также предположения, что они представляют собой Двенадцать Колен Израиля и Зодиак.
Литература
- Иванов В. В., Топоров В. Н. Одноимённая статья в MNME
- Потебня А. А., О мифическом значении некоторых обрядов и поверий // "Чтения в императорском Обществе истории и древностей российских, 1865, кн. 2 < MNME
- Сумцов H. P., Хлеб в обрядах и песнях, Харьков, 1885 < MNME
- Hиколький H. M., Происхождение и история белорусской свадебной обрядности, Минск, 1956 < MNME
- Иванов В. В., Топopов В. Н., Исследования в области славянских древностей, М., 1974, с. 243-58 < MNME
Славяне
КАРАВАЙ, коровай — главный свадебный хлеб, большой, чаще всего круглый, который делят на свадьбе для угощения всех ее участников. Название «коровай» известно только восточным и южным славянам. У западных славян для наименования главного свадебного хлеба часто используется термин «колач». В роли К. могут выступать различные хлебные изделия, например, большой пряник с украшениями, рыбный пирог на Русском Севере. В символике К. сочетаются мужское и женское начала. Слово «коровай» этимологически связано с названием коровы, символизирующей невесту, а суффикс -аи позволяет видеть в К. символ быка-жениха. Коровье-бычью символику К. проясняют белорусские свадебные песни: в караванном тесте замесился теленок, К. рогат, сдобрен коровьим маслом и сыром. С рогами связаны названия украшений на К.: скрученных из теста рожков, обвитых тестом веток. С девичьей символикой связаны некоторые детали украшения К., в кара-вайных песнях К. уподобляется невесте. Но К. может соотноситься и с женихом. К. присуща фаллическая символика. Ср. мотив коитуса в белорусских каравай-ных песнях: «Печь наша рогочет, караваю хочет», а также белорусский обычай сажать невесту на К. перед брачной ночью. Не случайно К. пекут лишь невесте-девушке, но не вдове. Мотив коитуса воплощают и фигурки на К.: боров верхом на свинье, петух на курице, гусак на гусыне и т.п. Фаллическую символику имеют фигурки шишек на К., пара яиц, запекаемых в К. (при дележе К. их стараются украсть у дружки, чтобы опозорить его), заяц как персонаж каравай-ных песен. Как и некоторые другие символы брака, К. обычно круглой формы, реже кольцеобразной. Внутрь К. иногда запекают курицу, петуха, яйца, монеты для богатства, начиняют куриным, говяжьим, свиным мясом, пшенной кашей, сыром. На К. помещают различные фигурки из теста (птички, животные, жених и невеста, ребенок, шишки, сердце, крест, солнце, месяц, звезды), опоясывают К. ободом из теста, часто в виде плетеной косы, обвязывают белым полотенцем, красным поясом и др. К. пекут у обоих молодых или только у невесты, обычно в канун свадьбы, изредка к обручению и даже наутро после брачной ночи. У восточных славян и у поляков месят тесто и пекут К. женщины (каравайницы), не разведенные и не вдовы, обычно нечетное число. В Белоруссии дрова для печения К. берут из трех дворов и от трех «счастливых» пород деревьев. У русских К. пекут не только женщины, но и подруги невесты, ее мать, муж с женой, иногда в присутствии жениха, посаженного на вывернутую шубу. Воду после печения К. выливают под плодовое дерево. В песнях в изготовлении К. участвуют небесные силы: Бог месит, Пречистая святит, ангелы воду носят, муку сыплют, месяц в печь сажает, солнышко запекает. К. как даром Божьим благословляют молодых, разламывают у них над головой, встречают им новобрачных после венчания. На свадьбе К. ставят на стол перед молодыми (у русских, болгар), подвешивают над головой невесты (у сербов), выставляют перед переменой невесте головного убора (у поляков). У русских во время венчания невеста держит за пазухой две горбушки от обоих К., которые молодые потом вместе съедают для скрепления брачного союза. Центральным обрядовым действием с К. является его дележ — символическое деление общего блага на части и наделение каждого своей долей. К участию в дележе К. приглашают Бога, а при раздаче К. гостям — «раздаривании на мир Божий» — высказывают пожелание наделить «счастьем-долей». У белорусов и украинцев середину К. обычно дают молодым, нижнюю корку — музыкантам, а остальное раздают по старшинству гостям и посторонним. У восточных славян во время брачной ночи К. часто находится в спальне новобрачных. У русских дележ и раздача К. бывают связаны с дефлорацией невесты: К. ломают после брачной ночи; в случае «честности» невесты гостям после брачной ночи подают курники, середину кулебяки наполняют рыбой (в противном случае оставляют пустой и затем посылают отцу невесты). Лит.: Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974. С. 243-258; Топоров В.Н. Об одной мифоритуальной «коровье-бычь-ей» конструкции у восточных славян в сравнительно-историческом и типологическом контекстах // Славянские этюды. Сборник к юбилею С.М. Толстой. М., 1999. С. 491-532. А. В. Гура < SMES