Латышская мифология

Балтийская мифология

Юмис

Цероклис

Усиньш

Рунгис

Рагана

Декла

Земниекс

Карта

Лиетуонис

Маря

Пеколс

Пуке

Несмотря на близкое родство литовского, латышского и прусского языков, восстановить древние верования и религию всего балтийско-летского племени невозможною Мифология литовская или летская распадается на балтийско— прусскую, литовскую и латышскую.

Народы литовского происхождения, раскинутые на значительном пространстве, жили при разнообразных условиях; между ними в XIII в. преобладали отношения враждебные.

У прусских замландцев и у куро-жемайтов система религиозных представлений доходила до высокого развития, в то время как восточные латыши и литовцы стояли на сравнительно низкой ступени; притом на мифологию латышей, литовцев и пруссов имели различное влияние разные культурно-христианские течения.

У латышей выдвинулся, при отсутствии богослужебной литературы, средневековый культ св. Марии, смешанный с чертами древнего лаймопочитания.

У жмудинов и литовцев замечается отсутствие многих черт Иоанновского культа (24 июня), столь развитого у балтийских латышей ещё и в наши дни.

Главные черты латышского богопочитания:

1) культ Перкона, который прогоняет и убивает чертей (иодасов или велей); ср. Трейланд, "Латышские нар. сказки", 1887,

2) Почитание солнца (Saule, женск. р.), игру которого стараются видеть в Петров или Иванов день и в честь которого поют гимны-песни, с припевом ligo или ruto, roto.

3) Почитание душ умерших предков, являющихся во время северного сияния на небе, в виде воинов.

4) Почитание домового, огня домашнего очага, запечного духа, места явления покойных предков.

5) Почитание житного духа, в виде юмиса или юмаленя, как двойного колоса, приносящего приплод скота и богатое зерно на поле.

6) Почитание домашнего ужа, прозванного молочной матерью, покровителя крестьянского богатства (пукис, от нижне-немецкого Puck); ср. Anning, "Ueber d. lett. Drachenmythus (Puhkis)", Митава, 1892.

7) Почитание особого демона-покровителя лошади, Усеня, напоминающего русского Овсеня; оно приурочено к весенним юрьевским обрядам и праздникам конских пастухов-ночлежников, 23 апреля. Ср. "Мат. по Витебской губ.".

8) Почитание рожениц-судьбичек или лайм, назыв. также декла и карта и специально приуроченным к бане. Ср. Веселовский, "Разыскания" (XIII); "Судьба-доля".

9) Вера в кошмары, как у славян (кикимора) и германцев.

10) Вера в волкодлаков, выразившаяся в множестве сказаний о вилкатисах и леших.

11) Призывание Земли-матушки, как представительницы и сохранительницы душ покойников.

Жертвоприношения ещё в XVII веке были нескольких родов:

а) кровавые: резали черного быка, поросенка, козла или петуха;

b) кушанья — яйца, сало, сыр, масло, хлеб. Хлеб выпекали при этом в виде змеи-ужа или поросенка. См. Lohmeyer, "Bericht über Reste lett. Heidentums" ("Mitt. d. Let-liter. Gesellschaft" III, p. 384 cл.);

с) крашеные нитки, домашние ткани, полотно, самодельные шерстяные пояса, повязки, перчатки и цветы. Такие некровавые жертвы назывались ziedi (цветы).

В Иванов день поле обтыкалось дубовыми ветками, плелись венки и коронки из разных лечебных трав, для украшения клетей и хаты или для лечения домочадцев и домашнего скота. Местом жертвоприношений были стародавние дубы, священные рощи, громадные камни и домашние каменные алтарики. Культ совершали и совершают по настоящее время в некоторых захолустьях домохозяин и хозяйка, или особые ведуны, колдуны и ворожеи, которых, по известиям иезуитов, называли "papas" (попами).

Особое место между богами и людьми занимали великаны, приуроченные к так назыв. могилам великанов.

Латышские легенды и сказания изд. Лерхис-Пушкайтис (1891-95): "Latw. tautas teikas un pasakas".

О солнечных мифах и песнях см. Maunhardt, "Zeitsch. f. Ethnol." (VII, 1875) и Вольтера, программу (прил. к №24 т. "Изв. И. Р. Геогр. Общ."). Ср. также H. Usener и F. Solmsen, "Lit. u. Lett. Götternamen" (Бонн, 1894).

Несколько мнимо-латышских божеств являются плодом фантазии старинных исследователей; таковы Кремар, бог свиней, Лиго богиня любви, Косейтис, бог огня, и др.

М. Арон, "Kremara un wińasaimes aizstawejam" (1893);

П. Шмидт, "Latw. mitologija" (газ. "Majas Veesis", 1893);

H. Wissendorff, "Sinas par Latawešu ticibu" (1893);

Вольтер, "Sketch of the actual results of a crit. research of the lith.-latavian mythology", проч. на конгрессе фольклористов в Чикаго.