Георгий Каппадокийский, Св.

► торжество правды над угнетением и пороком. Легендарный воин, святой и мученик II века. Возможно, родился в Каппадокии (Малая Азия) до правления Константина, в христианской семье. Замучен в Диосполе или в Лидде (оба города в Палестине) примерно, в кон. III в. С древних времен почитаем греческой Церковью. На Западе становится популярен с XIII в. Святой покровитель: Англии с 1222 г.;

Ордена Подвязки после 1300 г.
Венеции;
Феррары;
солдат и оружейников.

О его житии сложено множество легенд популярнейшая из которых Чудо Георгия о змие. Для ранних христиан дракон означал зло, в особенности язычество, и обращение страны в христианство могло символически изображаться как пронзание дракона пикой. Так изображался Св. Георгий, показывая христианизацию Каппадокии, персонифицированной девой (города персонифицированные). Со временем первоначальное значение забылось и поздние интерпретаторы объясняли образ заново и в категориях известных им античных историй (в данном случае — мифа о Персее). Согласно «Золотой легенде» (XIII в.) территориями близ города Селены (Силены) в Ливии (Лидии ???), завладел дракон, соорудил в болоте своё логово. Ему совершались умилостивительные человеческие жертвы, определяемые жребием. Когда жребий выпал нацарскую дочь Клеодолинду, её одели как невесту и повели к логову. Случилось так, чтоГеоргий, тогда трибун римской армии, проезжал мимо места жертвоприношения, и именем Христа спас царевну от пасти дракона. Осенив себя крестным знамением, он ринулся в битву с драконом и пригвоздив его копьем к земле зарубил мечом. Царь и все свидетели этой битвы приняли крещение. По другой версии он связал дракона поясом принцессы, обладавшим волшебной силой подчинять себе, и в город где убил на глазах царя, придворных и испуганных горожан. Продолжая свое путешествие по Палестине он был схвачен за отказ повиноваться указу Диоклетиана, направленному против христиан. Св. Георгия схватили и подвергли разнообразным пыткам:

он испил чашу яда,
был растянут на колесе,
варился в кипящем чане.

Чудесным образом остался невредим пока его не обезглавили. Искусство Житие Св. Георгия — одна из излюбленных тем художников эпохи Возрождения. Изображается молодым рыцарем в (белых) доспехах, на которых нанесен красный крест.

конный пронзает пикой дракона или рассекает его мечом, сломанная пика лежит рядом.

Атрибуты как святой-покровитель, он держит щит, пику (иногда сломанную) и меч.

дракон (топчет ногами) аллюзия на победу христианской веры.
обнаженный меч,
иногда сломанное копье (помогает отличить от других святых воинов),
белые знамя или щит с красным крестом,

На картинах, созданных по обету, изображающих Деву Марию, он предстаёт вместе со Св. Себастьяном и (особенно в немецкой живописи) Св. Флорианом. Житийные сюжеты: Св. Георгий и дракон. Облачен в доспехи римского воина или (обычно в искусстве Северной Европы) средневекового рыцаря, на коне (обычно белом — аллюзия на чистоту) и с мечом в руках. Копье уже сломанное лежит на земле — его кусок может торчать из шеи Дракона. Принцесса в молитвенной позе или спасается бегством. Повсюду останки предыдущих жертв. На городских стенах могут изображены зрители, наблюдающие за происходящим; на них восточные одежды, на головах тюрбаны. Иногда также изображается последствие этой истории:

Смирение дракона.
Крещение царской семьи в церкви, стоящей на коленях в купели.

Мученичество Св. Георгия. Сцены его мученичества редки: встречаются в основном в повествовательных циклах в тех церквах, патроном которых он является (Альтикьеро и Аванцо, Ораторио ди Сан-Джорджо, Падуя).

---

Возле города Ласии в Палестине поселился дракон, который опустошал окрестности и пожирал жителей города. Чтобы избежать гибели, они были вынуждены приносить ему в жерту своих детей. Когда очередь дошла до царской дочери, явился прекрасный юноша на белом коне - Георгий. Узнав от царевны, что она христианка, Георгий словом Божьим заставил змея пасть к своим ногам. Царевна обвязала шею дракона своим поясом и повела его в город. Жители города, пораженные чудом, уверовали во Христа и были крещены, а Георгий поехал дальше.

Paolo Uccello (1397 - 1475) "Georg und der Drache"

Вейден Рогир ван дер (1400-1464)"Святой Георгий и дракон"

Raffaello Sanzio "St George Fighting the Dragon", 1505

Raffaello Sanzio "St George and the Dragon", 1505-06

Giovanni Antonio Bazzi " St George and the Dragon", 1518

Tintoretto "St George and the Dragon", 1555-58

Pieter Pauwel Rubens "St George Fighting the Dragon", 1606-1610

Гюстав Моро "Св.Георг и дракон", 1890

Blair Leighton (такой легкий намек художника на тяжелую рыцарскую долю)

МНМ

Георгий Победоносец

греч. Georgios Tropaioporos

в рус. фольклоре Егурий Хрббрый

мусульм. Джирджис

В христианских и мусульманских преданиях воин-мученик, с именем которого фольклорная традиция связала реликтовую языческую обрядность весенних скотоводческих и отчасти земледельческих культов и богатую мифологическую топику, в частности мотив драконоборчества, ортодоксальная христианская житийная литература говорит о Г. как о современнике римского императора Диоклетиана (284—305), уроженце восточной Малой Азии (Каппадокии) или сопредельных ливанско-палестинских земель, принадлежавшем к местной знати и дослужившемся до высокого военного чина; во время гонения на христиан его пытались принудить истязаниями к отречению от веры и в конце концов отрубили ему голову. Это ставит Г. в один ряд с другими христ. мучениками из военного сословия (Дмитрий Солунский, Фёдор Стратилат, Фёдор Тирон, Маврикий и др.), которые после превращения христианства в государственную религию стали рассматриваться как небесные покровители «христолюбивого воинства» и восприниматься как идеальные воины (хотя их подвиг связан с мужеством не на поле брани, а перед лицом палача). Черты блестящего аристократа («комита») сделали Г. образцом сословной чести: в Византии — для военной знати, в славянских землях — для князей, в Зап. Европе — для рыцарей. Иные мотивы акцентируются народным почитанием Г. вышедшим за пределы христианского круга (визант. легенда повествует о грозном чуде, научившем арабских завоевателей с почтением относиться к Г.). Г. выступает как олицетворение животворящей весны («Зелени Юрай» хорватской обрядности), в связи с чем мусульманские легенды особо подчеркивают его троекратное умирание и оживание во время пыток. Мотив жизни в смерти, символизирующий христианскую мистику мученичества, но апеллирующий и к мифологической образности крестьянских поверий, не чужд и византийской иконографии, изображавшей Г. стоящим на молитве с собственной отрубленной головой в руках (как на иконе, хранящейся в Историческом музее в Москве); этот же мотив стал причиной смешения в мусульм. странах Г. (Джирджиса) с Хадиром (значение этого имени — «зелёный» — сопоставимо с фольклорным эпитетом Г.) и Илйасом. Весенний праздник Г. — 23 апреля отмечался в восточноевропейском и ближневосточном ареалах как сезонный рубеж скотоводческого календаря: в этот день впервые выгоняли скот на пастбища, закалывали первого весеннего ягнёнка, пели особые песни (ср. костромскую песню: «Мы вокруг поля ходили, Егорья окликали… Егорий ты наш храбрый…, ты спаси нашу скотину в поле и за полем, в лесу и за лесом, под светлым месяцем, под красным солнышком, от волка хищного, от медведя лютого, от зверя лукавого»); ритуальный выгон коней султана на пастбище назначался на этот день дворцовым укладом османской Турции. По-видимому, славянские народы перенесли на Г. некоторые черты весенних божеств плодородия вроде Ярилы и Яровита, с чем, возможно, связаны народные варианты его имени типа Юрий, Юры, Юр (укр.), Еры (белорус.). Русский крестьянин называл Г. «загонщиком скота» и даже «скотным богом»; впрочем как покровитель скотовода Г. выступает уже в визант. легенде о чудесном умножении скота Феописта. Эта линия почитания Г. перекрещивалась с воинской, княжески-рыцарской линией на мотиве особой связи Г. с конями (в подвиге драконоборчества он обычно изображается как всадник). Охраняя скотину и людей от волков, Г. оказывается в славянских поверьях повелителем волков, которые иногда именуются его «псами». Он отвращает от человека и домашних животных также змей, что связано с его ролью змееборца (драконоборца): легенда приписала ему умерщвление хтонического чудовища, этот популярнейший подвиг богов-демиургов (напр., Мардука, Ра, Аполлона, Индры, отчасти Яхве) и героев (напр., Гильгамеша, Беллерофонта, Персея, Ясона, Сигурда и др.). Повествуется, что возле некоего языческого города (локализуемого иногда в Ливане, иногда в Ливии или в др. местах) было болото, в котором поселился змей-людоед; как всегда в таких случаях, ему выдавали на съедение юношей и девиц, пока черед или жребий не дошел до дочери правителя города (мотив Андромеды), Когда она в слезах ожидает гибели, Г., проезжающий мимо и направляющийся к воде, чтобы напоить коня, узнаёт, что происходит, и ждёт змея. Самый поединок переосмыслен: по молитве Г. обессилевший и укрощенный змей (дракон) сам падает к ногам святого, и девица ведет его в город на поводке, «как послушнейшего пса» (выражение из «Золотой легенды» итал. агиографа Иакова Ворагинского, 13 в.). Увидев это зрелище, все горожане во главе с правителем готовы выслушать проповедь Г. и принять крещение; Г. сражает змея мечом и возвращает дочь отцу. Этот рассказ, в котором Г. выступает одновременно как богатырь, как проповедник истинной веры и как рыцарственный заступник обреченной невинности, известен уже в низовой, полуофициальной византийской агиографии. Особой популярностью эпизод драконоборчества пользовался со времен крестовых походов в Зап. Европе, где он воспринимался как сакральное увенчание и оправдание всего комплекса куртуазной культуры. Крестоносцы, побывавшие в местах легендарной родины Г., разносили его славу на Западе, рассказывая о том, что во время штурма Иерусалима в 1099 он участвовал в сражении, явившись как рыцарь с красным крестом на белом плаще (т. н. крест св. Г., в Англии с 14 в.; Г. считается св. патроном Англии). «Приключение» битвы со змеем, бесстрашно принятое на себя ради защиты дамы, вносило в религиозно-назидательную литературу и живопись дух рыцарского романа; эта специфическая окраска легенды о Г. приобрела особое значение на исходе западного средневековья, когда приходящий в упадок институт рыцарства делается предметом нарочитого культивирования (созданный именно с этой целью ок. 1348 англ. Орден Подвязки был поставлен под особое покровительство Г.). Тема драконоборчества вытесняет все другие мотивы иконографии Г., ложится в основу многочисленных произведений искусства. Интересное исключение представляют русские духовные стихи о «Егории Храбром», игнорирующие эту тему. В них Г. оказывается сыном царицы Софии Премудрой, царствующей «во граде Иерусалиме», «на Святой Руси», его облик наделен сказочными чертами («Голова у Егория вся жемчужная, по всем Егорие часты звезды»); от «царища Демьянища», то есть Диоклетиана, он терпит за веру заточение в подземной темнице в продолжение 30 лет (как это заточение «во глубок погреб», так и 30-летнее сидение богатыря — постоянные мотивы былин), затем чудесно выходит на свет и идет по русской земле для утверждения на ней христианства. Трёх своих сестер, коснеющих в язычестве, он видит заросшими коростой и волосами дикими пастушками волчьей стаи; от воды крещения короста с них спадает, а волки, как и змеи, отходят под упорядочивающую власть Г. Все кончается богатырским поединком Г. с «царищем Демьянищем» и искоренением на Руси (выступающей как эквивалент эйкумены) «басурманства». С 14 в. изображение всадника на коне становится эмблемой Москвы (затем входит в герб г. Москвы, а позже — в состав государственного герба Российской империи). В 1769 в России был учрежден военный орден св. великомученика и победоносца Георгия, в 1913 военный Георгиевский крест.

Среди литературных разработок легенды о Г. отметим три произведения рус. литературы 20 в. За поэмой («кантатой») М. Кузмина «Св. Георгий» стоит религиеведение конца 19-нач. 20 вв., искавшее в христ. апокрифах топику языческих мифов (царевна сама отождествляет или сравнивает себя с Корой-Персефоной, Пасифаей, Андромедой и Семелой, у Г. оказываются «Персеев конь» и «Гермесов петаз»), а также психоанализ, постулирующий для мотива драконоборчества эротический смысл; фоном служит крайняя перенасыщенность каждой строки культурно-историческими ассоциациями. Напротив, стихотворение Б. Пастернака «Сказка» освобождает мотив змееборчества от всего груза археологической и мифологической учености, от всех случайных подробностей (вплоть до имени самого героя), сводя его к наиболее простым и «вечным» компонентам (жалость к женщине, полнота жизни и надежды перед лицом смертельной опасности). Наконец прозаическая «Повесть о Светомире царевиче» Вяч. Иванова (неоконч.) использует не общеизвестную тему битвы со змеем, но мотивы русских духовных стихов (дикие сестры Г., его таинственная власть над волками и т. п.), стремясь извлечь из них архетипы славянской традиции, с оглядкой на византийское влияние.

Лит.: Кирпичников А. И. Св. Георгий и Егорий Храбрый. Исследование литературной истории христианской легенды, СПБ, 1879; Веселовский А. Н. Разыскания в области русских духовных стихов, [r] 2 — Св. Георгий в легенде, песне и обряде СПБ, 1880 («Сборник отделения русского языка и словесности АН», т 21, No 2), Рыстенко А. В. Легенда о св. Георгии и драконе в византийской и славянорусской литературах, «Записки императорского Новороссийского университета», 1909. т. 112; Костов С. Изображението на св. Георги в българския народен накит, «Сборник в честь на проф. Л. Милетича» София, 1912, Алпатов M. В. Образ Георгия воина в искусстве Византии и Древней Руси, «Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы». 1956 т. 12, Иванов В. В. Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей, М., 1974, Кrumbacher K. Der heilige Georg in der griechischen Ьberlieferung, Munch., 1911

С. С. Аверинцев

Наиболее значительные из произведений западноевропейской пластики 14-16 вв. на сюжет «битва Г. с драконом» — скульптурные группы М. и Д. Коложвари и Б. Нотке, рельеф М. Коломба; Донателло создал статую Г. В живописи к сцене битвы Г. с драконом обращались П. Уччелло (см. рис.), А. Мантенья, В. Карпаччо, М. Шонгауэр, А. Дюрер, Л. Кранах Старший, Рафаэль (см. рис.), А. Альтдорфер и др. Чрезвычайной популярностью пользовался святой в русской иконописи: многочисленные иконы (особенно новгородские 12-16 вв.) изображают «Чудо Г. о змие»; распространены были также иконы «Г. в житии». Столь же популярен был святой и в Грузии (см. Гиорги), считавшийся покровителем страны (фреска конца 12-нач. 13 вв. в храме монастыря Кинцвиси, многочисленные произведения чеканки по металлу).

[Мифы народов мира. Энциклопедия: Георгий, С. 9 и далее. Мифы народов мира, С. 1850 (ср. Мифы народов мира. Энциклопедия, С. 276 Словарь)]

Славяне

(Георгий Победоносец, Его-рий, Юрий) — один из самых чтимых у славян святых, покровитель Москвы и русского государства. Дни его памяти 23.1У/6.У — «Юрий вешний», 3/16.Х1 -«Юрий осенний». В народной культуре св. Г. — защитник скота, волчий пастырь. Св. Г. творил чудеса и добрые дела, одно из которых через апокрифическую литературу стало широко известно: он победил змия и попрал его конем. Этот мотив запечатлен иконографией и воспринят народной традицией. В народном сознании сосуществуют два образа св. Г.: один из них приближен к церковному культу св. Г. — змееборца и христолюбивого воина, другой — отражает культ скотовода и землепашца, хозяина земли, покровителя скота, открывающего весеннюю пору полевых работ. Так, в народных легендах и духовных стихах воспеваются подвиги святого воина Егория (Георгия), устоявшего перед пытками и посулами «царища Демьянища (Диокле-тианища)» и поразившего «люту змию, люту огненну». Мотив победы св. Г. известен в устной поэзии восточных и западных славян. У поляков св. Ежи сражается с «вавельским смоком» (змеем из краковского замка). Русский духовный стих, также следуя иконописному канону, причисляет к змееборцам и Федора Тирона, которого восточно- и южнеславянская традиция тоже представляет всадником и защитником скота. Другой народный образ св. Г. связан с началом весны, с земледелием и скотоводством, с первым выгоном скота, который у восточных и части южных славян, а также в восточной Польше часто бывает на Юрьев день. В русских (костромских, тверских) юрьевских песнях обращаются к св. Г. и св. Макарию: «Его-рий ты наш храбрый, / Макарий преподобный!/Ты спаси нашу скотину/в поле и за полем, / в лесу и за лесом, / под светлым месяцем, / под красным солнышком, / от волка хищного, / от медведя лютого, / от зверя лукавого»; в сходных хорватских песнях св. Г. приезжает на «зеленом», то есть сером в яблоках, коне: «Доброе утро, дорогие хозяева! Вот к вам приехал зеленый Юрий на зеленом коне, зеленый, как травушка, росистый, как роса. Привез жита колос и от Бога добрую весть». У хорватов и словенцев в обходе дворов с юрьевскими песнями главная фигура — • «Зеленый Юрий» (подробнее см. в ст. Юрьев день). В тех же хорватских песнях в день св. Г. иногда присутствует мотив змееборчества и похищения змеем девицы. Словенцы водили Зеленого Юрия или «Весника» и пели: «Зеленого Юрия водим, масло и яйца просим, Бабу Ягу прогоняем, весну рассыпаем». В Штирии словенцы пели: «Святой Юрий, у тебя есть ключ, отвори нам небесный свет!» и при этом деревянным ключом ковыряли землю. В центральной Белоруссии при обходах на Юрьев день «будили» св. Г.: «Юры, уставай рана, / адмыкай зямлю, / выпускай расу, / на цеплае лета, / на буйнае жыта, / на ядранютае, на каласггае!», а пасхальные «волочебники» просили Юрия «пустить росу на всю весну и все лето». В восточной Моравии в «Смертное» воскресенье (предпоследнее перед Пасхой) молодежь распевала: «Смертное воскресенье, куда ты дело ключ?» — «Я дало его, дало святому Юрию, чтобы он нам открыл двери рая, чтобы Юрий отомкнул поле, чтобы росла трава, трава зеленая». Для болгарских и восточно-сербских юрьевских песен характерен мотив подковывания коня и объезда полей: «Св. Г. подковывает коня серебром и золотом. Направился св. Г. рано утром на Юрьев день объезжать зеленые поля, зеленые поля, росистые луга». Св. Г. в славянском фольклоре -повелитель змей (он казнил нечестного пастуха, повелев змее его ужалить), но еще более св. Г. известен как хозяин волков. Согласно русской легенде, имеющей параллели у сербов в Боснии, в Славонии и у болгар, один пастух, заметив примятую траву под дубом, залез на него, чтобы узнать, что на этом месте происходит. Он увидел, как скачет верхом св. Г. и за ним бежит множество волков. Остановившись у дуба, св. Г. стал рассылать волков в разные стороны, указывая им, чем пропитаться, и под конец, когда притащился старый хромой волк и спросил, кого ему есть, указал на того, кто «на дубу сидит». Через два дня пастух слез с дерева и был съеден хромым волком. Ср. русский обряд: старший в семье перед выгоном скота ходил на луг до зари «выкликать волка»: «Волк, волк, скажи, какую животину облюбуешь, на какую от Егория тебе наказ вышел?» Потом хватал в овчарне первую попавшуюся овцу и закалывал ее — в поле кидали ноги и голову. Ср. русскую поговорку: «Что у волка в зубах, то Егорий дал». В то же время забайкальские старообрядцы считали, что «Егорий Храбрый… от волков скот оберегал». В При-ангарье Егорий Храбрый почитался как покровитель лошадей, в его день на лошадях не работали. В Пиринской Македонии (Петрич) полагали, что св. Г.— повелитель весеннего дождя и грома: вместе с пророком Ильей он разъезжал на коне по небу и от этого слышался гром. В селах Пловдива воспринимали св. Г. как хозяина и «держателя» всех вод: он убил змея, чтобы дать людям воду. Лит.: Кирпичников А. Св. Георгий и Егорий Храбрый: исследование литературной истории христианской легенды. СПб., 1879; Рыстенко А. В. Легенда о св. Георгии и драконе в византийской и славянорусской литературах. Одесса, 1909; Пропп В. Я. Змееборство Георгия в свете фольклора // Фольклор и этнография Русского Севера. Л., 1973. Н. И. Толстой < SMES