Истина
Аллегорическая фигура Истины встречается в средневековых псалтирях вместе с тремя другими добродетелями как иллюстрация к стиху: «Милость и истина встретятся, правда[1] и мир облобызаются[2]». Вплоть до XIV в. она изображается одетой, хотя образ нагой Правды известен уже античной литературе — в её природе быть голой и неприукрашенной. Первоначально фигура обнажённой Истины представляется вместе с Милосердием, в свою очередь изображённой в одеждах. В XV в. аллегория Истины получает «новую роль» в «Клевете» Апеллеса, став очень популярной фигурой в системе ренессансной и барочной аллегорий; с тех пор встречается г.о. в светском искусстве. Идея о сокровенности Истины и представление о Времени как инструменте ее раскрытия, подкреплённые античной сентенцией «Veritas filia temporis[3]»; в эпоху Ренессанса вызвали к жизни сюжет «Время, открывающее Истину». Эта тема, популярная в XVI—XVII вв., представляет Отца-Время, совлекающего покров (вуаль) с обнаженной фигуры Истины в знак того, что истина со временем непременно обнаружится. В сцене могут присутствовать фигуры прячущихся Зависти и Распри.
|
См. также:
|