Море
Море — синоним бесконечности, Времени, Вечности; праматерии, хаоса, сотворения Мира; могучей силы; пучины, бездны, глубины, равнодушия, уничтожения; вечного дарителя и вечного похитителя; вечной переменчивости и в то же время — неизменности тайны, несчитанного и никем не менянного богатства, сокровищницы, жертвенника, источника и начала жизни, а также смерти, жизненной энергии, великой Пра-Матери, свободы, которую нельзя использовать по-настоящему, возможности вознесения к Богу; очищения, и в то же время нечистоты. Памяти и одновременно полного забытья, одиночества, мятежа, возвращения к Отчизне...
Океан — согласно древнегреческой мифологии, некая река, которая обтекает круглую плоскую землю, населенную людьми и животными; которая также отделяет Землю от Неба. В этой реке Солнце ежевечерне тонет, чтобы утром снова вынырнуть из воды. За океаном на Западе лежит страна Киммерия, где господствует "Киммерийский мрак" ("Одиссея" Гомера). Согласно "Теогонии" Гесиода", Океанос был сыном бога Урана (Неба) и Геи (Земли), супругом титаниды Фетиды, отцом 3000 духов — течений и 4000 океанид (нимф океанических). Когда же в небе появилась Луна, она стала посредницей между Землей и Звездами.
В Библии море — это то, что осталось от праматерии после сотворения Мира, не имеющее формы и образа, бескрайнее, бурливое и всегда склонное к возмущению. Оно трактуется самим Яхве: "Кто затворил море воротами, когда оно исторглось, вышло как бы из чрева, когда Я облака сделал одеждою и мглу пеленами его. И утвердил ему Мое определение, и поставил запоры и ворота, и сказал: "доселе дойдешь, и не перейдешь, и здесь предел надменным волнам твоим" (Иов 38: 8-11).
Также в иных космологиях Востока боги старались утихомирить море, грозное даже для них. Вавилонская богиня Тиамат (Море) — мать всех других богов, но временами подчиняется их власти. В апокалипсических видениях нового неба и новой земли (Откровение 21: 1) нет места для бунтующего морского простора. Яхве разделил Красное море, чтобы пропустить посуху уходивших из Египта евреев (Исход 14: 21-22). "И встав Он запретил ветру и сказал морю: умолкни, перестань. И ветер утих, и сделалась великая тишина" (Евангелие от Марка 4: 39). Нептун (Посейдон) усмирял разбушевавшиеся волны словами: "Я вам!" ("Энеида" Вергилия).
Море — постоянные динамичные силы, непрерывное движение, постоянная смена образов, жизнь и смерть. Присловье: "Море несёт хлеб и смерть, плоды и гибель"... " Нет для моря ничего особенного, чтобы сломать человека, пусть даже и наисильнейшего" ("Одиссея" Гомера).
Море — плодородие. И в то же время — бесплодие. Античные греки и римляне приносили морю в жертву быков, как символ плодородия. Присловье: "что море поглотит, то уже не вернется... "
Море — женщина, мать, дающая жизнь и одновременно суровая; рождающая Солнце. Вернуться к морю, в море — возвратиться в материнское лоно, т. е. умереть. Великие матери, великие богини, которые как египетская Изида; как вавилонская Иштар — "властительницы вод", "звезды моря", "царицы морей". В сущности, и Афродита Анадиомена (Рожденная из моря), хотя и считалась богиней любви и красоты, но она одновременно была и покровительницей жителей островов, моряков, рыбаков побережий... И ей приносили жертвы, прося щедрости именно у моря.
В христианской символике Матерь Божия стала называться также "Mari magno", т. е. "Великая морская". "Приятно смотреть с берега на труд морехода в бурливом море" — так Цицерон цитировал Фемистокла в своем "Послании в Аттику". Не напрасно дожи — правители Венецианской республики устраивали церемонии "обручения с морем", когда с борта галеры "Буцентавр" в волны Адриатики бросался драгоценный перстень.
Глубина моря. "Море одинаково глубоко — во время тишины, и во время шторма" (Д. Донн, английский поэт). Цвета моря — голубой, зеленый, лазурный, синий, стальной, серый, сапфировый, темно-красный, как вино (Гомер).
Море — человеческая жизнь. "Волна, это служение, хлопоты, уцелевший рыбак, то душа человеческая, добыча — счастье, а сетка — это наши мечты и расчеты" (Г. Далиновский).
Море — память и забвение.
Море — постоянное напоминание о необходимости возврата на Родину. Когда десять тысяч греческих наемников-воинов возвращались из похода в Персию, и передовой отряд поднялся на вершину горы Техос, он увидел море, сообщил об этом остальным воинам. И легенда сохранила сведение о том, что все десять тысяч одновременно воскликнули: "Море! Море!" Об этом писал Ксенофонт в своем "Анабазисе".
Улыбка моря. "Улыбки морских волн неисчислимы" ("Прометей в оковах" Эсхила).
"Морской козел" — единорог.
"Морской змей" — созвездие, именуемое ещё Гидрой.
Морской ёж — морское донное животное. Его панцирь клали на надгробия могил, как некий солнечный атрибут — вероятно, из-за колючек-лучей.
В гадании по снам: спокойное море — к счастью; бурливое — к невезению.
В искусстве море изображалось во все времена весьма широко. В древности — через скульптуры богов, богинь и героев.
Море. Царство НЕПТУНА (Посейдона) и его свиты - НЁРЕИД и ТРИТОНОВ; место рождения ВЕНЕРЫ (Афродиты), явившейся из морских волн. Потерпевший кораблекрушение УЛИСС (4) на плоту получил шарф от богини моря. Пловец, выходящий на берег, девушка, дождавшаяся его, - ГЕРО И ЛЕАНДР; или Леандр тонет, а Геро бросается в волны. Армию фараона потощает Красное море (МОИСЕЙ, 7); род человеческий и его жилища - Потоп (НОЙ, 2). Монах, простирающий свой плащ над водами, - ФРАНЦИСК ИЗ ПАОЛЫ. Епископ на морском берегу, рядом на песке младенец - АВГУСТИН. См.т.ж. КОРАБЛЬ; ЛОДКА; ОТПЛЫТИЕ HA КИФЕРУ.
Во многих культурах — первичный источник жизни — бесформенный, безграничный, неистощимый и полный неожиданностей. В месопотамском мифе жизнь — результат переливания Апсу пресных вод, в которых плавает земля, и соленых вод, персонифицированных богиней хаоса Тиамат, родившей все сущее. Из её тела, после её гибели, образовались Земля и Небо.
Море — образ матери, даже более важный, чем земля, но кроме того — символ превращения и возрождения. Оно также знак бесконечности познания, а в психологии — подсознания.
Море, волнуемое ветром
Я только возвышаюсь при неблагоприятных обстоятельствах. Этот символ означает, что сами по себе неблагоприятные обстоятельства не являются таким злом, как это обычно себе представляют, а их насылает на нас Господь Всемогущий для того, чтобы достичь своих мудрых и непостижимых для нас целей. Если мы будем переносишь пх с подобающим хрисгианам терпением и решимостью, события, в конечном счете, повернутся в нашу пользу, и мы поднимемся выше, чем были ранее. Кто смог подняться до больших высот, Прошел чрез много бурь и множество теснин. [EMSYI, таб.36-9, с.258]
Морское чудовище, выброшенное штормом на скалистый утес
Теперь я отдыхаю. Символ смерти как освободельницы от бурь и бедствий жизни, предвкушения радости грядущего вечного покоя. [EMSYI, таб.15-3, с.165]
Символическое значение моря соответствует значению "Нижнего Океана" - вод, пребывающих в постоянном движении: посредника, и промежуточного состояния между Аморфным (воздухом и газами) и Оформленным (землей и твердыми телами) и, по аналогии, - между жизнью и смертью. Воды океанов, таким образом, могут рассматриваться не только как источник жизни, но и как её цель. "Вернуться к морю" - значит "вернуться к матери", т.е. умереть.
Австралия и Океания
В мифах северных и юго-восточных племен Австралии наряду с тотемными предками есть и более обобщенные и, по-видимому, развившиеся позднее образы «надтотемных» мифических героев.
- На севере известна старуха-мать (фигурирует под именами Кунапипи, Клиарин-клиари, Кадьяри и т. д.) — матриархальная прародительница, символизирующая плодовитую рождающую землю и связанный с ней (и с плодовитостью, размножением) образ змея-радуги.
- На юго-востоке — патриархальный всеобщий отец (Нурундере, Кони, Вирал, Нурелли, Бунджиль, Байаме, Дарамулун), живущий на небе и выступающий в роли культурного героя и патрона обрядов инициации.
Мать и отец могут принадлежать к различным, иногда сразу к нескольким тотемам (каждая часть их тела может иметь свой тотем) и, соответственно, являться общими предками (то есть носителями и первоисточниками душ) различных групп, людей, животных, растений.
В мифах фигурируют обычно не одна, а несколько «матерей», иногда две сестры или мать с дочерью. Эти сказания и соответствующий им ритуал связываются с одной из «половин» (фратрий) племени, что допускает и предположение о частичном генезисе образов матерей из представлений о фратриальных прародительницах.
У юленгоров, живущих в Арнемленде, мифическими предками являются сестры Джункгова, приплывающие с севера по ими самими созданному морю. В лодке они привозят различные тотемы, которые развешивают для просушки на деревьях. Затем тотемы помещаются в рабочие сумки и во время странствий прячутся в различные места. Из тотемов появляются десять детей, сначала лишенных пола. Затем спрятанные в траву становятся мужчинами, а спрятанные в песок — женщинами. Они делают для своих потомков палки-копалки, пояса из перьев и другие украшения, вводят употребление огня, создают солнце, учат потреблять определенные виды пищи, дают им оружие, магические средства, обучают тотемическим танцам и вводят обряд посвящения юношей. Хранительницами ритуальных секретов, по этому мифу, являются сначала женщины, но мужчины отнимают у них свои тотемы и секреты, а прародительниц отгоняют пением. Прародительницы продолжают путь, образуя рельеф местности, новые кормовые территории и родовые группы людей. Вновь достигнув моря на западе, они отправляются на острова, которые перед тем возникли из вшей, сброшенных прародительницами со своих тел. Спустя много времени после исчезновения Джункгова на западе появляются две другие сестры, родившиеся в тени за садящимся солнцем. Они завершают дело своих предшественниц, устанавливают брачные классы и вводят ритуал великой матери — Гунапипи (Кунапипи), в котором частично инсценируются их деяния. Сестры обосновываются в определенном месте, строят хижину, собирают пищу. Одна из них рождает ребенка. Сестры пытаются варить ямс, улиток и другую пищу, но растения и животные оживают и выпрыгивают из огня, начинается дождь. Сестры пытаются танцами отогнать дождь и страшного змея-радугу, который приближается к ним и проглатывает сначала тотемных животных и растения («пищу» сестер), а затем — обеих женщин и ребенка. Находясь в брюхе змея, сестры мучают его. Змей выплевывает сестер. При этом ребенок оживает от укуса муравьев.
Сестры Ваувалук (так их называют юленгоры и некоторые другие племена) представляют собой своеобразный вариант тех же матерей-прародительниц, воплощающих плодородие. В образе змея-радуги, широко известном на большей части территории Австралии, объединяются представления о духе воды, змее-чудовище (зародыш представления о «драконе»), магическом кристалле (в нем отражается радужный спектр), употребляемом колдунами. Проглатывание и выплевывание змеем людей связано (как и у других народов) с обрядом инициации (символика временной смерти, обновления). Р. М. Берндт находит в проглатывании змеем сестер также эротическую символику, связанную с магией плодородия.