Пророк Мухаммед
Мухаммед[2][3] (араб. مُحَمَّدْ [muˈħammad] Информация о файле слушать, в русском языке также употребляется передача Магоме́т[3] (искажённое турецкое слово[3]) или Магоме́д[4] (галлицизм, распространённый в русской литературе), Моха́ммед[4] и Муха́ммад[3][4]; 22 апреля 571[3][5], Мекка — 8 июня 632[3], Медина) — арабский религиозный и политический деятель, проповедник единобожия и центральная фигура ислама[3]. Согласно исламскому вероучению он является последним пророком и посланником Аллаха, которому также было ниспослано священное писание — Коран[3]. Мухаммед был основателем и главой мусульманской общины (уммы), которая в ходе его непосредственного правления составила сильное и достаточно крупное государство на Аравийском полуострове[3].
Содержание [показать] Имя
Имя Мухаммеда в каллиграфическом и обычном вариантах написания В исламе имени уделяется большое сакральное значение. Имя «Мухаммед» значит «Восхваляемый», «Достойный хвалы». В Коране он называется по имени всего четыре раза[6], но называется также пророком (наби), вестником (расуль), рабом Бога (абд), вестником радости (башир), предупредителем (назир), напоминателем (музаккир), свидетелем (шахид), воззвавшим к Богу (даи) и др. Согласно мусульманской традиции, после произношения или написания имени Мухаммеда всегда говорится «Салла-л-Ла́ху алейхи ва саллам» (араб. صلى الله عليه وسلم) — то есть «Да благословит его Аллах и приветствует» (другой вариант перевода: «Мир ему и благословение Аллаха»).
Полное имя Мухаммеда включает имена всех его известных предков по прямой мужской линии начиная от Адама, а также содержит кунью по имени его сына аль-Касима. Полностью имя Мухаммеда выглядит так: Абуль-Касим Мухаммад ибн Абдуллах ибн Абд аль-Мутталиб (Шейба) ибн Хашим (Амр) ибн Абд Манаф (аль-Мугира) ибн Кусай ибн Килаб ибн Мурра ибн Кааб ибн Луай ибн Галиб ибн Фихр ибн Малик ибн ан-Надр ибн Кинана ибн Хузайма ибн Мудрик (Амир) ибн Ильяс ибн Мудар ибн Низар ибн Мад ибн Аднан ибн Адад ибн Мукаввим ибн Нахур ибн Тайрах ибн Иаруб ибн Яшджуб ибн Набит ибн Исмаил ибн Ибрахим ибн Азар (Тарих) ибн Нахур ибн Саруг ибн Шалих ибн Ирфхашад ибн Сам ибн Нух ибн Ламк ибн Матту Шалах ибн Ахнух (Идрис) ибн Иард ибн Махлил ибн Кайнан ибн Ианиш ибн Шис ибн Адам[7].
Верующие почтительно называли его по кунье Абуль-Касим и при жизни Мухаммеда только он носил эту кунью. Те, кто враждебно относился к Мухаммеду, с насмешкой называли его Ибн Абу Кабша, то есть сыном Абу Кабши, который был мужем кормилицы Халимы[8]. Верующие нередко называют его «пророк Мухаммед».
Внешность по исламским источникам
Первые страницы книги В. Мьюра The Life of Mahomet (Жизнь Мухаммеда), 1861 г. Основная статья: Изображения Мухаммеда Будучи потомком пророка Исмаила (арабом-аднанитом), Мухаммед отличался от других арабов (кахтанитов) более светлым цветом кожи. По свидетельству современников, Мухаммед был широкоплеч, рост у него был средний, кисти рук и ступни крупные. Борода у него была густая, рот и глаза большие. Между лопатками находилась «печать пророчества» в виде рельефного треугольника[9]. У него были длинные ресницы, изогнутые брови, соединенные у лба, и длинная шея[10].
Каждый человек ошибается, но достоин похвалы тот из вас, кто, осознав свою ошибку, пытается её исправить
Мухаммед (Мохаммед; в европейской литературе часто Магомет, Магомед) (ок. 570-632) — арабский проповедник единобожия и пророк ислама, центральная фигура этой религии, основатель мохаммеданской религии, основатель ислама. Знак Зодиака — Телец.
Выходец из рода Бану-хашим арабского племени курейшитов. Получив, по преданию, около 609 (или 610 года) откровение Аллаха, выступил в Мекке с проповедью новой веры. В 622 году вместе с приверженцами был вынужден переселиться (так называемую хиджра) в Медину (Ясриб). В 630-631 годах мусульмане под руководством Мухаммеда подчинили Мекку и значительную часть Аравии; Мухаммед стал главой теократического государства. Мусульманами, особенно шиитами, высоко чтится дочь Мухаммеда — Фатима, жена его двоюродного брата Али.
Краткая хронология биографии Мухаммеда
570 — рождение Мухаммеда в Мекке. Ещё до рождения Мухаммеда умер его отец и Мухаммеда отдали кормилице Халиме бинт Абу Зуайб. В течение 4 лет он жил с кочевом племени бедуинов Бану Сад. 575 — приезд кормилицы Халимы в Мекку и возвращение Мухаммада матери Амине. 583 — путешествие в Сирию вместе с Абу Талибом. 585 — участие в «Кощунственной войне», где пророк Мухаммед «отражал стрелы щитом, защищая своих дядей». 595 — поездка пророка Мухаммада с торговым караваном Хадиджи в город Бусру; женитьба на Хадидже. 575 — участие в «Союзе Благородных», суть которого была в защите беззащитных и обеспечении безопасности чужестранцев в Мекке. 610 — ниспослание первых откровений; начало пророческой миссии Мухаммеда. 613 — начало публичной проповеди Мухаммеда 615 — переселение в Эфиопию части сподвижников Мухаммеда от преследований (сам остался под покровительством дяди Абу Талиба). 610 — бойкот клана Бану Хашим против Мухаммеда. 619 — смерть[en] Хадиджи и Абу Талиба; попытка переселения в город Ат-Таиф; окончание бойкота клана Бану Хашим против Мухаммеда. 620 — тайное соглашение Мухаммеда с группой жителей Медины об особой роли третейского судьи. 621 — Исра и Мирадж; первая присяга при Акабе. 622 — хиджра, переселение в Медину. 623 — начало войны против мекканских многобожников 624 — битва при Бадре; женитьба на Аише. 625 — женитьба на Хафсе и Зайнаб бинт Хузайма; битва около горы Ухуд. 626 — женитьба на Умму Салама; битва у рва. 627 — женитьба на Джувейрие бинт Харис и Зайнаб бинт Джахш. 628 — женитьба на Сафие бинт Хуай, Умм Хабибе и Маймуне бинт Харис; Байа Ридван и Худайбийский мирный договор; попытка Зайнаб бинт Харис отравить пророка Мухаммада. 629 — мирное паломничество мусульман и Мухаммеда в мекканское святилище при Каабе; нарушение курайшитами соглашения при Худейбии. 630 — капитуляция Мекки; прибытие групп Бани Укайл, Бани Калб, Бани Килаб, Бани Туджиб, Бани Гатафан, Бани Ханзала бин Малик, Бани Кудаа, Бали и Бани Бахра в Медину и принятие ими ислама. 631 — прибытие групп Бани Азд, Абна, Бани Тай, Бани Амир бин Сасаа, Бани Кинда, Бани Туджиб, Бани Рахавийин, Бани Гафик, Бани Махра, Бани Ханифа, Бани Анс, Бани Мурад, Бани Абд аль-кайс, Бани Хилаль, Бани Руха и Бани Зубайда в Медину и принятие ислама. 632 — прощальное паломничество в Мекку; прибытие в Медину одной группы из Бани Мухариба и Бани Наха и принятие ими ислама; 8 июня — смерть и похороны пророка Мухаммада. Полная биография Мухаммеда
Мухаммед родился 22 апреля 571 года в Мекке. По происхождению он был корейшит, из рода, быть может, и знатного, но крайне бедного и далеко не могущественного. Отец его Абдоллах, внук Хашима, был мелкий купец и умер до рождения сына. Через шесть лет умерла и м Мухаммеда — Эмина, родом из Медины; она отличалась, по-видимому, чувствительным и нервным темпераментом; своего сына она отдавала на некоторое время в пустыню, на воспитание к бедуинке Халиме (Шпренгер, это предание отрицает, но Велльгаузен находит верным).
Сироту принял к себе сперва дед Абдоль-Мотталиб, потом дядя Абу-Талиб, человек великодушный и добрый, но чрезвычайно бедный. Мальчик вскоре принужден был сам себе зарабатывать хлеб (Кор. ХС111, 6): за скудную плату он нанялся пасти коз и овец мекканцев (занятие, считавшееся низким), да собирал ягоды в пустыне; по целым дням он не видал человеческого лица. На 24-м году жизни Мухаммед поступил на службу к богатой, знатной вдове Хедидже и путешествовал, по ее торговым делам, с караваном в Сирию, сперва погонщиком, потом приказчиком. Пожилой Хедидже юноша понравился до того, что она, даже против воли своего отца, предложила ему свою руку. Брак этот (богатый детьми, из которых сыновья скоро умерли) дал Мухаммеду известный вес в корейшитском обществе и вряд ли был заключен по корыстным расчетам: молодой человек искренно любил[en] свою жену, которая была старше его на 15 лет (когда впоследствии, по смерти Хедиджи, у Мухаммеда было уж много жен, наиболее любимая из них Аиша ни к одной из живых соперниц не ревновала мужа столько, сколько к покойной «беззубой бабе»).
Хедиджа окружила мужа чисто материнским попечением. Освободившись от забот о хлебе насущном, Мухаммед вскоре начал тревожиться иными вопросами — религиозными. Его соплеменники были, собственно, полидемонистами; они населяли всю природу, отдельные местности и дома невидимыми духами, добрыми и злыми, имели идолов, племенных и семейных, с которыми обращались очень фамильярно и чтили их больше по привычке; род арабского пантеона был в храме Мекки. В городах вырабатывали много идолов и продавали бедуинам, но для тех часто было достаточно и простого камня; современник Мухаммеда, эль-Отаридий, говорил, что в крайнем случае бедуины нагромождали кучу песку, выдаивали на него верблюдицу, и это был уж идол. Над всеми богами и богинями до-исламские арабы признавали одного Бога, под именем «всевышнего Бога» («Аллах Теаля»). Мелкие боги назывались его детьми[en]. Этим Богом клялись, в начале договоров писалась формула: «во имя твое, Аллах!», злых людей называли «врагами Аллаха», но Бог этот не имел никакого культа, и самые представления арабов о нем были крайне сбивчивы (меньшинство исследователей, в том числе Ренан, думает, что единобожие у до-исламских арабов есть черта древнейшая, а большинство, в особенности этнографы — что новейшая).
Религиозным фанатизмом арабы вообще не отличались ни до ислама, ни после ислама, и потому среди них издавна могли спокойно распространяться и другие религии: сабеизм, персидский магизм и, больше всего, христианство и иудейство. Но ни та, ни другая религия не могла вполне удовлетворить арабов: христианство было для них слишком догматично, а иудейство — слишком национально. Поэтому рядом выработалась новая (впрочем, мало или вовсе неорганизованная) секта «ханифов» (что значит, по Велльгаузену, «аскетов»); они проповедовали практическую (этическую) религию — веру в единого Аллаха (без догматов) и учение о воздаянии.
Вера в единого Аллаха была у ханифов тожественна со «вручением» себя Его воле (по-арабски «ислам»), а так как впоследствии ханифом называл себя сам Мухаммед, то Шпренгер с известным правом говорит, что ислам проповедовался в Аравии еще до Мухаммеда (о ханифе-поэте Омейе из Таифа, впоследствии противник Мухаммеда, см. Шпренгер I, 110 — 118 и булакск. изд. «Китаб-оль-Агани», III, 186 sq.; о Зейде мекканском — у ибн-Хишама 143 sq., у Шпренгера 1, 82 sq., с переводом его стихов; об Абу-Кайсе — у ибн-Хишама 348 sq., 39 sq.; об Абу-Эмире мединском — у Вакыдия 103, 161, 190, 410; вообще о всех в I т. соч. Шпренгера).
Ханифов больше всего было в Медине. В Мекке ко времени Мухаммеда прославился Зейд, сын Амра, открыто восставший против идолопоклонства сограждан и живший в изгнании неподалеку от Мекки; ханифом был и двоюродный брат Хедиджи — Варака. Ханифы отличались теплой верой и, судя по Зейду, даже наклонностью к прозелитизму; однако, громадное скептическое большинство арабов (как и теперь бедуины) поразительно мало интересовалось умозрениями о Боге и будущей жизни и не чувствовали ни малейшей потребности искать новой религии и расставаться с религией славных предков, которая, к тому же, мало их связывала. В городах, вероятно, вера была сильнее, чем в пустыне у бедуинов, у которых, да и вообще у большинства трезвой, скептической и расчетливой арабской расы, европейские исследователи (Дози, Велльгаузен, Мюллер) склонны вовсе отрицать богопочитание.
Мухаммед во многих отношениях не походил на своих соотечественников. Это был мечтательный, задумчивый человек, крайне нервного темперамента. Обыкновенно он был в меланхолическом настроении, говорил мало. Неприятные запахи были для него невыносимы. Ему было тягостно оставаться в темноте. Когда он бывал болен, то плакал и рыдал как дитя. Воображение он имел живое и поэтическое; в обращении с другими был кроток, нежен и даже вкрадчив до обаяния. Он любил беседовать о религии, охотно вступал в рассуждения по религиозным вопросам с христианами, с евреями, с ханифами.
Христиане, жившие в Аравии, были еретики еретики — ариане и несториане. От ариан Мухаммед научился считать Иисуса Христа только богоподобным человеком, пророком, который был убит Иудеями, как и многие из предыдущих пророков; враги ариан, несториане, внушили Мухаммеду мысль о призрачности страданий Христовых. Само знакомство с ересями навело Мухаммеда на мысль, что многие места Евангелия искажены. Ханифы произвели на него наиболее сильное и неотразимое влияние, особенно Зейд и Варака; их обоих Мухаммед до конца своей жизни считал святейшими людьми.
Подобно ханифам, Мухаммед перестал веровать в идолов, но затем пошел далее: он уверовал, что он такой же божественный посланник, о каких рассказывает ветхозаветная Библия и каких признает Евангелие.
Как появилась в нем такая вера?
Мухаммед страдал нервной боязнью, которую европейцы прежде принимали за падучую, а теперь, после исследования медика-арабиста Шпренгера (т. I, гл. 3), признают за мускульную истерию. Есть некоторые, довольно сбивчивые свидетельства (отрицаемые, например, Мюллером, I, 49), из которых можно догадываться, что еще в раннем детстве мальчик имел какой-то припадок, сопровождавшийся видением (см. рассказ кормилицы Халимы у ибн-Хишама, I, 77). Как бы то ни было, затем ничего подобного не повторялось до сорокового года жизни Мухаммеда. Люди, страдающие мускульной истерией, очень склонны к самообману, склонны считать за истину плод своей фантазии, склонны также к видениям, галлюцинациям и экстазам.
Печать пророка Мухаммада Печать пророка Мухаммада
Мухаммед особенно предавался религиозным размышлениям в священные месяцы, когда он, по примеру ханифов, уединялся, вместе с своей семьей, на пустынной, дикой горе Хира, по близости Мекки. Здесь он в пещере одиноко постился, молился и тосковал; и вот однажды ему представилось, не то во сне, не то наяву, небесное существо (архангел Гавриил, по мнению мусульман), которое велело ему выступить в качестве пророка-проповедника (610). Будущий пророк не сразу уверовал: сперва, не смотря на утешения Хедиджи и Вараки, ему казалось, что он одержим нечистым духом (джинном); терзаясь ужасными сомнениями и подозревая в себе сумасшествие, он страстно желал, чтобы неземное существо явилось ему вторично. Новое видение, сопровождавшееся истеричным припадком, рассеяло его сомнения, и Мухаммед с того времени почувствовал себя пророком ислама; с этих пор припадочные откровения пошли одно за другим и нередко захватывали его среди общества.
Первыми последователями нового ислама оказались те лица, который близко знали и нежно любили Мухаммеда: Хедиджа, дочери ее от брака с Мухаммедом, Алий (десятилетний мальчик, сын Абу-Талиба, принятый Мухаммедом в члены семьи во время голода), вольноотпущенник и приемный сын Мухаммеда — Зейд и задушевный приятель пророка — богатый купец Абу-Бекр, человек умный, спокойный, кроткий, но твердый. Под влиянием Абу-Бекра обратилось в ислам еще несколько родственников и купец Осман (впоследствии 3-й халиф), который без этого не мог бы жениться на дочери пророка, красавице Рокае.
Так как учение Мухаммеда, направленное против идолопоклонства, тем самым направлялось и против богатой мекканской аристократии, торговые интересы и благосостояние которой были тесно связаны с пилигримскими ярмарками, то к новому пророку обратилось также некоторое количество бедняков и рабов, быть может около 40; но вообще обращения совершались крайне медленно. С 614 года проповедь пророка вышла за пределы Хашимова рода и стала публичной, но число верующих продолжало возрастать в очень слабой степени.
Учение Мухаммеда не было для корейшитов чем-нибудь новым (да и сам он считал его очень старым, неоригинальным). Горячий энтузиазм будущего пророка встречен был не равнодушием, а насмешками: находили, что он или сумасшедший, или поэт; его проповедь среди рабов также дискредитировала его в глазах аристократов. Когда Мухаммед, раздраженный насмешками, стал грозить Божьим судом и адскими муками, то началась против него и неприязнь. По отношению к нему самому корейшитам приходилось довольствоваться одними издевательствами: не то пришлось бы иметь дело с Абу-Талибом и целым родом Хашимитов, которые, не веруя в божественное посланничество Мухаммеда, все-таки были связаны законами семейной чести и, кроме Абу-Лехеба, защищали его; но уж одни насмешки; к которым араб так чувствителен, заставляли многих новообращенных мохаммедан отрекаться от ислама, и новых обращений не происходило. С более безобидными последователями нового пророка можно было церемониться менее, так что невольникам-мусульманам Мухаммед разрешил даже reservatio mentalis для спасения жизни.
В 615 году небольшая община мусульман бежала, по совету самого пророка, в христианскую страну Абессинию, где могла укрыться от преследований; абессинцы считались врагами мекканцев, а их христианскую религию Мухаммед принимал за тожественную со своей (Кор. XXIX, 45). Сперва, для разведок, убежало туда только 11 человек, но пророк уже почувствовал себя одиноким и с отчаяния пошел даже на уступку корейшитам, раздраженным его сношениями с Абессинией: он, по свидетельству ибн-Саада и Таберия, решился признать трех идолов (Озза, Лат и Менат) в качестве посредников между людьми и Аллахом (Кор. LIII, срв. Muir II, 150 sq.; Noldeke, «Tabarи», 80). Kopeйшиты были польщены, готовы были признать Мухаммеда за настоящего пророка, но он вскоре (по мусульманам на другой день, по европейским ученым — месяца через два) отказался от своих слов и объяснил свою слабость искушением диавольским. Этим самым он еще более обострил отношения, и переселения в Абессинию возобновились: всего ушло 101 человек, и они, кроме некоторых, оставались там до 7-го года Гиждры.
Счастливый случай внезапно доставил Мухаммеду нового союзника: знатный мекканец, известный под насмешливым прозвищем Абу-Джехль («отец невежества», то есть «осел»); издеваясь над Мухаммедом в присутствии его дяди Хамзы, отпустил несколько таких замечаний, которые Хамза счел за оскорбление семейной чести; в негодовании он объявил себя последователем пророка. Еще важнее было обращение Омара (615), напоминающее во многих отношениях обращение Савла в христианство (ибн-Хишам I, 167; Косс. де Перс. I, 396; Шпренг., II, 83). Это был человек 26 лет, не богатый и не знатный, но непомерной силы, огромного роста, пылкий, решительный, в то же время чрезвычайно добрый и даже склонный к сентиментальности. Быть может, современные историки впадают в крайность, признавая Омара настоящим основателем ислама, но нельзя отрицать, что именно он внес движущий, побуждающий элемент в учение Мухаммеда: без Омара, как заключают европейские исследователи на основании истории предыдущих пяти лет и на основании последующей его роли, исламу нечего было ждать успеха (Дози, 38; Мюллер, I, 318). Мухаммед был вдохновенный человек, но вовсе не имел практического смысла и энергии: первое из этих качеств было у Абу-Бекра, второе — у Омара. Абу-Бекра восхищала оригинальность Мухаммеда и его энтузиазм, Омара — слабость пророка и потребность в помощи его, Омара. Абу-Бекр регулировал непостоянный дух Мухаммеда, давал его идеям нравственное скрепление, выступал с речью перед другими в тех случаях, где нужна была известная дипломатическая тонкость; Омар выдвигался в тех случаях, где требовалась его сила и энергия. «Таким образом триумвират был полный: Мухаммед думал, Абу-Бекр говорил, Омар действовад» (Dozy, 39).
Присоединение Омара сильно подняло вес пророка: с этого времени мусульмане, по настоянию Омара, стали отправлять свои молитвы уже не в частном доме, а публично, у Каабы. Насмешки мекканцев усилились; они настоятельно требовали, чтобы скорее, наконец, пришел грозный день Божьего суда над ними, давно обещанный Мухаммедом. Они указывали источник, откуда Мухаммед черпает свои откровения о древних пророках: «с ним по ночам беседует один христианин (Джебр)», говорили они, «а он утром повторяет нам то же» (Кор. XXV, 5 — 6). Пророк, не отрицая факта своих сношений с Джебром (монофизитом, по догадке Нофаля), отвечал лишь: «Язык того человека иностранный, а между тем мой Коран — чистейшая арабская речь» (Кор., XVI, 105; см. также XXV, 5; XLIV, 13).
Другие свидетельства указывают что в это же время Мухаммед имел сношения и с евреями. Библейские рассказы, слышанные от других, он также называл откровениями, ниспосланными ему свыше; это подает повод Вейлю думать, что в данном случае пророк сознательно лукавил; другие видят и здесь самообман. Из числа мекканцев особенно выделялся своею враждою к исламу Абу-Софъян, родоначальник будущей династии Омейядов. Решено было прекратить всякие сношения с родом Хашима (617). Два года длился интердикт, устранивший род Хашима (кроме Абу-Лехеба) от участия в караванной торговле, но, наконец, враждующие стороны помирились; так как после того мы не видим новых обращений в ислам, то нужно думать, что родственники Мухаммеда приняли обязательство не допускать его до приобретения новых адептов.
В 619 году умерли Хедиджа, бывшая ангелом-хранителем мужа в минуты его сомнений, и Абу-Талиб, не веровавший в племянника, но мужественно его охранявший. Родоначальником сделался враг Мухаммеда, Абу-Лехеб. Сначала он, держась родовых обычаев, обещал племяннику такую же охрану, какую тот имел от Абу-Талиба; но затем враги пророка подучили Абу-Лехеба справиться у племянника, в раю или в аду будут его предки — язычники. Мухаммед имел мужество ответить: «в аду», и таким образом лишился последнего покровителя. Он обратил взоры на Таиф, маленький городок вблизи Мекки; но там его встретили насмешками, уверяя, что Аллах для посольства избрал бы кого-нибудь получше, чем он, и даже осыпали градом камней. Тогда (в 620 году; см. Шпренг., II, 526) пророк решился вступить в сношения с старинными врагами мекканцев — жителями Ясриба, которые пришли к Каабе на ежегодную ярмарку и богомолье (Мьюр, II, 181 sq., доказывает, что начало мохаммедовых сношений с инородними арабами относится еще ко времени интердикта, наложенного на Хашимитов).
В Ясрибе жили арабские племена аусов и хезреджей, которые в конце V века отняли власть у населявших Ясриб евреев, подчинили большинство их себе, но постоянно ослабляли себя взаимными междоусобиями. С 583 года распря аусов и хезреджей стала нескончаемой. Мекканцы относились пренебрежительно к жителям Ясриба, как потому, что там процветало земледелие, а не торговля, так и потому, что победители-арабы приняли религию подчиненных иудеев (далеко, впрочем, не все: кроме иудейства там были распространены и другие вероучения, между прочим ханифизм и отчасти идеи христианские). Мухаммед разделял предрассудки своих сограждан против ясрибцев, но он видел безнадежность своего положения в Мекке и принужден был согласиться на помощь, предложенную ясрибцами. Последние руководились на первое время видами не столько религиозными, сколько политическими. Еврейские их сограждане и подданные не раз грозили им приходом Мессии; Мухаммед — последний пророк Божий — очень напоминал собой Мессию, и в расчете арабов было привлечь его на свою сторону. Кроме того (и это было важнейшим соображением) беспрестанные раздоры утомили всех, а новая религия могла примирить враждующие партии; наконец, старинное соперничество Ясриба с Меккой также сыграло свою роль. И вот, в Ясриб был послан мекканский миссионер Мосъаб, сын Омейра.
В марте 622 года состоялись окончательные переговоры («вторая Акаба»), которые вел дядя Мухаммеда, Аббас (пронырливый родоначальник династии Аббасидов); в пророка он не веровал, но держал его сторону из расчета. Корейшитам удалось проведать обо всем, но они не могли или не сумели воспрепятствовать мусульманам открыто уезжать в Ясриб маленькими группами; с апреля в течение двух месяцев уехало 150 человек и, кроме рабов, мало кто из мусульман остался в Мекке. Мухаммед, с Абу-Бекром и Алием, оставался там до конца. Когда и он должен был уехать, корейшиты, по преданию, решили избрать по одному представителю из каждого рода, которые убили бы пророка все сообща: тогда родственники Мухаммеда не в силах были бы поднять войны, а поневоле удовольствовались бы вирою. Благодаря Алию, пророку удалось ускользнуть из города; он некоторое время скрывался в окрестных горах (Кор. IX, 40) и затем с маленькой свитой пробирался к Ясрибу, который с того времени носит название «Медина» («Мединет-он небиййи = «город пророка»).
Бегство Мухаммеда в Медину (хиджра или геджра, гиджра) является со времен Омара эрой летосчисления мохаммедан и обыкновенно относится к 16 июля 622 года. Мухаммеду было в то время 52 года. Вступление пророка в Медину было торжественное. Он был признан верховным главой значительной общины, вскоре обнявшей собою большинство жителей города, и начал производить свои реформы. Междоусобия аусов и хезреджей прекратились: обе партии вскоре слились под общим именем «ансаров» («помощников»). Чтобы слить ансаров с мохаджирами («участниками хиджры», то есть мусульманами-мекканцами), пророк велел каждому мохеджиру избрать себе ансара и считать его ближайшим родственником и наследником: таким образом в основу общественных отношений была положена религия вместо прежнего начала племенного. Правда, вскоре в исламе и при исламе были признаны также и племенные отношения, так что в теории проповедовался новый принцип общественного устройства, а на практике сохранялся старый (отсюда раздоры при Омейядах); тем не менее новый принцип сыграл важную роль и ввел в ислам дисциплину, вещь неслыханную до тех пор для арабов.
Совершалась и религиозная организация общины: была построена мечеть (с ней было соединено также жилище пророка и, впоследствии, его жен), при мечети назначен был моэззин, определены были некоторые формулы богослужения, установлена ежегодная подать (десятина доходов), известная под именем «зекат» и предназначенная на религиозные цели. Пользуясь религиозным авторитетом, Мухаммед постепенно регулировал и гражданские отношения мусульман между собою и мусульман к немусульманам; к нему обращались за судом, его решения бывали очень удачны, и таким образом его власть в Медине постепенно делалась и светской — очевидно, благодаря его личным качествам.
Решения, данные Мухаммедом, стали впоследствии основами мусульманского права; они редко оригинальны, часто совпадают с обычаями древних арабов и с установлениями еврейскими, особенно о браке. Пророк всячески старался привлечь к себе и мединских евреев, делая большие уступки их религии; но они вскоре убедились, что учение нового пророка не тожественно с Моисеевым, и явились главными противниками Мухаммеда, ловя его на слабом знании Библии и талмуда. В негодовании на их упорство и насмешки, пророк объявил, что они извратили Священное Писание. В 623 году он изменил киблу, приказав мусульманам обращаться на молитве лицом к Мекке, а не к Иерусалиму; вместо еврейских постов был назначен мусульманский пост Рамадан (пятница, вместо субботы, была назначена праздничным днем еще до ссор с иудеями).
Вторая сура Корана содержит длинные нападки на иудеев. Еще больше, чем на них, пророк негодовал на «менафиков» (буквально «притворяющихся»), т. е. на тех мединцев, которые, видя увлечение своих молодых сограждан, явно признавали авторитет Мухаммеда, а тайно замышляли против него козни, так как чрезвычайно тяготились религиозной дисциплиной ислама (она вообще для большинства арабов была невыносима). Вождем монафиков (это были люди старые, главы семейств) был Абдоллах ибн-Обейи, которого хезреджи, до прихода пророка, собирались было сделать царем. Недовольные мединцы завели сношения с мекканцами и стали подстрекать их к войне с Мухаммедом, но тот и сам уж думал об этом. Переменой киблы Мекка была признана за святыню, к которой нужно было иметь доступ для хаджжа; кроме того, пророку нужны были деньги для содержания массы бедняков, которым он дал приют в мечети.
Раздор между обоими городами сеяли и поэты, влияние которых можно сравнить с нынешним влиянием журнальной полемики; чтобы отражать стихотворные едкие насмешки противников, Мухаммед поручил трем мединским поэтам составлять ответные сатиры. В 623 году пророк приказал своему полководцу, Абдоллаху ибн-Джехшу, в священный месяц реджеб (treuga Dei) разграбить мекканский караван, безмятежно шедший с кожами, вином и изюмом в Сирию. Всеобщее неодобрение, которым было встречено такое кощунственное коварство, заставило Мухаммеда свалить всю свою вину на мнимое своеволие Абдоллаха. Впрочем, добыча была разделена между правоверными.
К этому-то времени, может быть, и относится откровение, по которому богоугодным делом признана война с неверными в любое время года (наступательная — по толкованию школы Абу-Ханифы, оборонительная — по мнению других мусульман). В декабре 623 года или в начале 624 мекканский караван возвращался из Сирии домой, нагруженный товарами; Мухаммед решил остановить его. Абу-Софъян, стоявший во главе путешественников, заранее проведал о замысле и послал вестника в Мекку с просьбой о помощи. Так как каждый мекканец из более видных имел свою долю в караване, то быстро составился большой отряд и поспешил на встречу Абу-Софъяну. Соединенные силы мекканцев, в числе около 600 человек (Кор. III, 12 — 13), встретились, у колодцев долины Бедр, с Мухаммедом, который, не зная о их соединении, выступил в поход только с 314 человеками. Обстоятельства, однако, благоприятствовали пророку: корейшиты разместились на вязкой почве, размытой накануне выпавшим дождем, и вдобавок солнце утром в день сражения било им прямо в глаза. Эти обстоятельства, в связи с тем увлечением, которое удалось возбудить Мухаммеда в своем отряде перед сражением (сам он не сражался, а молился), дали мусульманам решительную победу: когда пало много старейших и знатнейших мекканцев, то остальные обратились в бегство (начало 624 года).
Для торжества ислама победа при Бедре сделала больше, чем самые красноречивые проповеди: верующие были укреплены в своей вере и получили надежду на материальные выгоды, сомневающиеся уверовали, неверующие поколебались, и вообще все поняли, что Мухаммед есть политическая сила, с которой нужно считаться.
Успех отуманил пророка. В дни гонений это был человек симпатичный, кроткий; в свои откровения он, несомненно, верил, потому что твердо шел на встречу опасностям за свои убеждения, и хотя Вейль усматривает и в этом периоде один случай сознательного обмана со стороны Мухаммеда, но даже противо-мусульманская литература не поддерживает такого обвинения («Противомус. Сборник», вып. VI, стр. 10 и 15). Но с того времени, как этот забитый, загнанный человек внезапно получил силу, мы, наряду с порывами великодушия, сплошь и рядом видим в нем тирана, чувственного старика, и, быть может, даже сознательного сочинителя откровений.
Из пленных были казнены те, которые прежде, в Мекке, издевались над Мухаммедом — в том числе поэт Надр ибн-Харис, уверявший, что персидские рассказы о богатырях гораздо интереснее, чем Коран. Когда Надр попросил заступничества у одного из мусульман, бывшего своего друга, тот отвечал, что ислам уничтожает все прежние отношения. Тотчас после победы при Бедре пала жертвой мести пророка мединка Эсма, составившая насмешливые стихи против него (родственники ее немедленно после того обратились в ислам, так как, по наивному замечанию арабского биографа, «увидали силу веры»).
Через несколько недель, также за сатиру, был зарезан во время сна престарелый еврей Абу-Афак. Затем последовала расправа с целым еврейским племенем беникейноке, которое занималось выделкой оружия и золотым производством. Под первым попавшимся предлогом Мухаммед занял то предместье, где жили беникейноке, и собирался всех их перерезать, но ограничился их изгнанием и разделом их богатого имущества между правоверными; при этом поступке он ссылался на откровение свыше. Вскоре погибло еще несколько иудейских поэтов, за свои сатиры (Кааб бин-Ишраф, Сонейна).
Между тем борьба с корейшитами продолжалась. Абу-Софъян (в апреле 624 года) сделал набег на Медину; мохаммедане опять ограбили караван. В январе 625 года мекканцы, собрав войско в 3000 человек, подступили к горе Оходу, невдалеке от Медины; их сопровождала толпа женщин, с дикой Хинд (женой Абу-Софъяна) во главе. Мухаммед мог собрать только 1000 человек, да и то 300 из них (монафики) ушли при начале битвы. Перевес сперва склонился на сторону мусульман, и они, не смотря на предупреждение пророка бросились грабить лагерь противников; тем временем мекканцы оправились и нанесли правоверным полнейшее поражение.
Мухаммед был тяжело ранен, его с трудом спасли. Жены корейшитов в диком исступлении предавали поруганию трупы врагов; особенно в этом отличилась Хинд, грызшая зубами дымящуюся печень Хамзы, который при Бедре убил ее отца и брата.
В Медине авторитет аророка сильно пошатнулся. Он объяснял неудачу гневом Аллаха на непослушание пророку; впрочем, по словам его, оходское поражение имело ту выгоду, что обличило монафиков, и при пророке остались лишь несомненно верные. При помощи последних Мухаммед совершил несколько мелких экспедиций против окрестных бедуинов, изгнал летом 625 года из предместья Медины еврейское племя бени-недыр и земли его, оправдываясь откровением Аллаха, отдал одним мохаджирам без участия ансаров (до тех пор у мохаджиров не было земельной собственности в Медине).
Около Мухаммеда образовался между тем целый гарем. Он возбудил всеобщий соблазн, когда женился на Зейнеб, жене своего приемного сына Зейда. Чтобы устранить всякие толки, пророк произнес откровение, в котором Аллах разрешал на будущее время вступать в брак с разведенными женами приемных сыновей. Самое учреждение гарема (терема) также мотивировалось получением откровения от Аллаха; на откровение же (Кор. LXVI, 1) он несколько позже сослался для того, чтобы укротить ревность обитательниц гарема к христианке Мариате (628).
Изгнанные мединские евреи, поселившиеся в Хейбере, подстрекали против Мухаммеда мекканцев и сильные кочевые племена Солейм и Гетефан. В феврале или марте 627 года войско в 10000 человек, в том числе 4000 мекканцев, под начальством Абу-Софъяна, окружило Медину. Пророк укрепил Медину окопами, отчего эта осада известна под именем «войны за окопами». Осаждавшим удалось отвлечь от Мухаммеда последнее еврейское племя, жившее в Медине, бени-корейзе; но пророк, при помощи подосланных агентов, сумел внушить им подозрение в искренности их новых союзников. В лагере осаждающих начались раздоры, взаимное недоверие, и они отступили. С оставшимися евреями пророк расправился крайне жестоко: все мужчины племени корейзов (человек 600 — 700) были избиты, женщины и дети проданы в рабство бедуинам Неджда (на красавице Рейхане женился Мухаммед), а имущество несчастных было разделено между правоверными.
После того власть Мухаммеда среди окрестных племен упрочилась: одно племя за другим подчинялось ему то из страха, то из жажды добычи. Тогда он стал подумывать о Мекке и о необходимости совершить хаджж. Для совершения хаджжа был избран священный месяц зулькааде (весенний, в марте) 628 года, когда сражаться считалось у арабов грехом. Окрестные племена отговорились недосугом; за пророком последовали к Мекке только мединцы и асламиты (всего 1500 человек), вооруженные лишь мечами, как водится у пилигримов.
Мекканцы встревожились и заранее загородили дорогу. Так как сражаться нельзя было, то Мухаммед повернул вправо и подошел к Ходейбии, месту, находящемуся на границе священной территории. Последовали переговоры и было заключено перемирие на 10 лет: корейшиты обязывались с будущего года пускать мохаммедан на три дня в город для поклонения святыне и даже предоставляли право всем желающим в Мекке и в целой Аравии переходить в ислам; только лица подвластные, приставшие к Мухаммеду без разрешения своего господина или покровителя, должны были быть отсылаемы обратно; пророк, с своей стороны, обязывался давать свободный пропуск караванам, идущим в Сирию и из Сирии.
Спутники пророка сочли такой договор крайним позором, тем более, что в писанном трактате Мухаммеду не удалось добиться для Бога титула «Рехман» («милостивый»), и сам пророк не был удостоен титула «посланника Божия». Они пришли в ярость, не хотели было повиноваться, удерживали руку писца, а Омар позволил себе даже грубейшую выходку по отношению к Мухаммеду, но тот овладел собою и не показал вида недовольства. Последующие обстоятельства показали, что мнимо-позорный договор был лучше всякой победы. Возвратившись в Медину, Мухаммед чувствительно наказал бедуинов, отказавшихся принять участие в хаджже: они были устранены от участия в таких экспедициях, где можно было рассчитывать на добычу.
В том же 628 году Мухаммедом были разосланы письма к соседним государям с предложением принять ислам и покорены последние опасные для пророка богатые евреи хейберские (между ними находились и изгнанные бени-недыр), при чем одна еврейка, по имени Зейнеб, едва не отравила пророка. Не бывшие при Ходейбии не участвовали в дележе богатой добычи хейберской. При разделе добычи было установлено, что 1/5 часть ее принадлежит пророку.
В феврале 629 года Мухаммед, во главе 2000 человеками, отправился в Мекку и торжественно совершил все обряды, бывшие в обычае при хаджже у до-исламских пилигримов; хаджж пророка очень важен, как санкция до-исламского, языческого обычая и как пример для последующих поколений. В течение трех дней, проведенных пророком в Мекке, он успел приобрести несколько важных приверженцев, а его дядя Аббас, оставшийся язычником, но действовавший в пользу племянника, сосватал ему влиятельную вдову-мекканку Меймуну.
В сентябре того же 629 года 3000 мусульман, вторгнувшихся в Сирию были разбиты на голову арабами, находившимися в подданстве Византии, при Муте, у Мертвого моря. В декабре 629 мелкое бедуинское племя хозеытов, жившее под Меккой и стоявшее на стороне Мухаммеда, подверглось нападению другого маленького племени — бекритов, союзного мекканцам. Получив это известие, пророк отклонил мирные предложения мекканцев, пославших в Медину Абу-Софъяна, и, не говоря никому о цеди похода, поспешно собрал войско из мединцев и союзных бедуинских племен. Только в последнюю минуту он сообщил своему десятитысячному войску, что идет на Мекку, к которой ему удалось подступить совершенно неожиданно для корейшитов.
Дядя Мухаммеда, Аббас, соединился с племянником в пути, принял ислам и вступил в тайные переговоры с Абу-Софъяном. Не видя другого исхода, Абу-Софъян принял ислам и больше всех других аристократов содействовал тому, что Мекка сдалась почти без пролития крови в начале января 630 года. Водворившись в священном городе арабов, Мухаммед уничтожил там всех идолов Каабы, а затем и идолов домашних, но к самой Каабе и к Черному камню отнесся с величайшим почтением. Жителям была объявлена амнистия, важнейшим лицам города были разосланы подарки; казнены были только четыре лица, среди которых была певица, слагавшая стихи в осмеяние пророка. Все мекканцы принуждены были принять ислам. Новая религия не только не уменьшила значения их города но, наоборот, укрепила перевес за Меккой (все прочие святые места языческой Аравии были упразднены) и дала ей гегемонию над всей Аравией; с этих пор мекканцы усердно помогали пророку обращать к исламу прочие аравийские племена.
Покорив Мекку, Мухаммеду было уже не очень трудно водворить свою религию, или, вернее, свое господство в остальных местах самостоятельной Аравии (те арабские области которые находились под властью или влиянием Византии и персов, подчинились исламу уже при халифах). Сильное сопротивление, сейчас же после взятия Мекки, оказали пророку хевазинцы и дали ему битву при Хонейне. Она кончилась победой мусульман и дала им богатейшую добычу. При разделе было оказано мекканцам несправедливое преимущество перед мединцами (Кор. IX, 60); мединцы роптали, но в мекканцы считали себя обиженными, и раздражение дошло до того, что с самого пророка был сорван плащ. Он, держа успокоительную речь к мединцам, говорил им, что они ведь и так тверды в вере, а сердца мекканцев нужно привлечь к вере мирскими благами. Побежденные и ограбленные хевазинцы должны были принять ислам, после чего им были возвращены из плена их жены и дети. Одно арабское племя за другим приносило покорность Мухаммеду или по своему почину, или по его приказу.
Сам по себе, как религия, ислам был для арабов вовсе не привлекателен: молитвы и чтение Корана казались им несносными, а отдача десятины доходов — крайней несправедливостью; однако, выгоды союза с пророком и страх заставляли их кое-как примиряться с этим, и бедуины уж не убивали мусульманских миссионеров, как это иногда бывало до покорения Мекки. Отречение от старой религии было этим язычникам совсем не тяжело: мусульманский Аллах был им известен и из прежней религии, к почитанию мелких богов (идолов) они и прежде относились равнодушно, а суеверия можно было сохранить и в исламе.
Характерно обращение в ислам города Таифа. После неудачной осады города, пророк поручил соседним племенам разграбить окрестности; тогда явились к нему (в Медину) таифсме послы для переговоров (в конце 630 года). Они соглашались подчиниться Мухаммеду и принять ислам, но не сразу, а через три года, до того же времени выговаривали себе право не взносить десятины, не молиться и оставить у себя неприкосновенным истукан своей богини Латы. Мухаммед отговаривался тем, что общественное мнение неодобрительно отнесется к его уступке. На это послы заметили: «а ты ответишь, что так тебе велел поступить Аллах». Побежденный этим доводом, пророк уже начал диктовать своему секретарю текст договора, когда в дело вмешался страстный Омар. Обнажив свой меч, он крикнул послам: «Вы испортили сердце пророка, — да сожжет Господь ваше!» — «Мы не с тобой говорим, а с Мухаммедом», холодно заметил один из них. Но тут и Мохаммед решительно отказался от всяких сделок. Поразмыслив немного, жители Таифа согласились на его требования и дозволили уничтожить Лату, при плаче женщин племени.
Это был единственный случай симпатии, выказанной по отношению к идолам: в других местах арабы равнодушно смотрели на их разрушение. Да и таифские послы объясняли Мухаммеду при переговорах, что сохранить идола они желали бы исключительно ради женщин и некоторых суеверных людей племени, а им самим мало дела до судьбы Латы.
Обращение таифцев оказалось более искренним, чем остальных племен: когда, вскоре по смерти Мухаммеда, почти вся Аравия отреклась от ислама, таифцы с мединцами остались верны новой религии.
Летом 630 года Мухаммед собрал войско в 30000 человек пехоты и 10000 всадников и сам отправился в Сирию, чтобы отомстить за мутское поражение. Воинам пророка тяжело было двигаться по знойной пустыне, при жгучем ветре, и они потребовали отступления. Напрасно предводитель увещевал их, говоря, что огонь ада будет жечь сильнее, чем летний зной: увещания не подействовали на хищных бедуинов, и войско возвратилось домой с полудороги. Лежа уж на смертном одре, пророк готовился к новому походу на Сирию, но ему не пришлось видеть его окончания.
Приближение смерти Мухаммед сам сознавал. В марте 632 года он совершил торжественный, со всеми обрядами хаджж в Мекку, в сопровождении 14000 мусульман, и, произнося проповедь, громко заявил, что сознает свою пророческую задачу перед Богом оконченной. Возвратясь в Медину, пророк совершил ряд добрых дел. От перемежающейся лихорадки силы его ежедневно ослабевали, но он отказывался от лекарств. Жены однажды воспользовались бесчувственным положением пророка и напоили его каким-то горьким напитком; очнувшись, пророк заставил все свое семейство выпить это лекарство.
7 июня 632 года Мухаммед потребовал чернил и бумаги, чтоб написать книгу, которая навсегда предохранит его последователей от заблуждения. «Пророк бредит», сказал Омар, удерживая тех, которые хотели исполнить требование Мухаммеда: «ведь у нас есть Коран, слово Божие» (по мнению Вейля, Омар боялся, как бы пророк не назначил Алия своим наследником). Поднялись споры: одни хотели исполнить волю пророка, другие сопротивлялись.
Очнувшись, Мухаммед велел всем уйти: «удалитесь! не подобает спорить в доме посланника Божия». 8 июня он, собравшись с силами, неожиданно прошел в мечеть (непосредственно соединенную с его домом) и трогательно простился с молящимися. Через несколько часов Мухаммед уж умирал на руках своей любимой жены Аиши, дочери Абу-Бекра.
Могила в Мечети Пророка Мухаммеда (в Медине) Могила в Мечети Пророка Мухаммеда (в Медине)
Аравия после смерти Мухаммеда почти поголовно отреклась от ислама, но Абу-Бекру и Омару вновь удалось утвердить ислам и распространить его в других странах, где он попал на плодотворную почву и получил развитие. Источники для истории Мухаммеда — это Коран и «хедисы», то есть предания о пророке и его предписаниях, записанные из уст людей, которые слышали их от товарищей и современников Мухаммеда или от их преемников; имена лиц, которые преемственно сохранили хедис, всегда в точности здесь отмечаются.
Старейший сборник хедисов — «Моватта», Малика ибн-Анеса (760 г.); за ним последовало шесть других, из которых особенно важен сборник эль-Бохария (умер в 869 г.) и Мослима (умер в 874 году); печатное издание в Булаке и Лейдене.
На основании преданий арабы конца I века гиждры стали писать летописные биографии пророка (Мьюр, I, LXXXIX), но мы знаем из них только цитаты, помещенные, например, в «Исабе» ибн-Хижра (XV в.), драгоценном биографическом словаре сподвижников пророка (часть начал издавать Шпренгер, в Кальк.).
Из дошедших до нас биографий Мухаммеда древнейшая — ибн-Исхака (умер в 768 году), которую Нельдеке («Gesch. d. Qor.», XIV) ставил выше всех других и только Шпренгер подвергает строжайшей критике. Труд ибн-Исхака дошел до нас в редакции ибн-Хишама (умер в 830): «Сирет-ор-ресуль»; арабское издание Вюстенфельда (Геттинген, 1857, 1858, 1859, 1860), немецкий перевод Вейля (Штуттг., 1864), конспект у Бартелеми. Ибн-Хишам, по его собственному сознанию, исключил из ибн-Исхака места, которые компрометируют пророка; но непосредственные извлечения из ибн-Исхака даны у Таберия (издание в Лейде, см. ниже).
Современник ибн-Хишама, ученый библиоман Вакыдий (умер в 823 году), составил «Китаб оль мегази», то есть историю Мухаммеда после бегства в Медину; часть ее была напечатана Кремером в Калькутте («Bibl. Indica», 1855 — 1856); есть сокращенный немецкий переод, с примечаниями Велльгаузена (Б., 1882). Огромное посмертное сочинение Вакыдия («Табекат», т. е. биографический словарь), редактированное его секретарем ибн-Саадом (по прозвищу «Катиб оль-Вакыди»), дает нам сведения о более раннем периоде жизни Мухаммеда и о его сподвижниках в отдельности (не был напечатан).
Наконец, важны 3, 4-я и 5-я книги «Летописей» Таберия (836 — 922), посвященные истории Мухаммеда и содержащие частью извлечения из ибн-Исхака и Вакыдия, частью из других ранних арабских писателей (новое издание лейденское; часть переведена Нельдеке, Лейд. 1889).
Литература о Мухаммеде
До прошлого века европейцы имели в высшей степени превратные понятия о Мухаммеде. Крайне плохо его знали наши южнорус. полемисты (срав. «Лебедь», 1679, и «Алкоран», 1683, И. Галятовского), но на Западе ходили о нем еще более баснословные легенды, которые, в общем, сводились к тому, что пророк был наглый обманщик и сознательный самозванец. Такой взгляд нашел, между прочим, яркое отражение в трагедии Вольтера: «Mahomet».
Реабилитацию Мухаммеда, на основании подлинных свидетельств, начали французы. Гонимый французский протестант Жан Ганье (Gagnier) издал, с латинского перевел арабский труд Абульфиды о пророке (Оксф., 1722). По Абульфиде, главным образом, Ганье составил и книгу: «Vie de Muhammad»(Амстердам, 1732), под влиянием которой и Вольтер стал горячим защитником Мухаммеда. («Essai sur les moeurs», «Lettre civile et honnete»).
В 1782 году благосклонную биографию Мухаммеда, также по арабским авторам, дал Савари, в предисловии к переводу Корана (2-е изд., П., 1882, в «Exposition de la foi mus.» Гарсена де-Тасси). В 1847—1848 годах в Париже появился огромный ученый труд Коссена де-Персеваля: «Essai sur l'hist. des Arabes avant l'islamisme et pendant l'epoque de Muhammad»; на основании множества новооткрытых рукописных источников здесь освещен быт среды, в которой действовал Мухаммед, и собран богатейший древний материал для разработки истории самого пророка. Этим материалом не мог воспользоваться Г. Вейль, издавший в 1843 году (в Штуттг.): «М. der Prophet»; он черпал сведения преимущественно из автора XVI века, Ибрагима Халеби; но зато в строго критическом исследовании Вейля впервые показано, как нужно пользоваться Кораном, в связи с преданиями, в качестве источников для истории Мухаммеда.
В 1814 году Вейль издал «Hist. kritische Einleitung in den Koran» (Билеф.; русский перевод Е. Малова, с существенными пропусками, Каз., 1875, в Тит. «Мисс. противомус. сб.»); в 1864 г. он издал в Штуттг. немецкий перевод Ибн-Хишама, а в 1866 г., в «Gesch. d. islam. Volker» (Штуттг.), дал резюме всех своих исследований о Мухаммеде. Разрушая старые басни о пророке, Вейль бывает иногда строг к нему; тем не менее труд Вейля дал многим европейским историкам основу для превознесения личности Мухаммеда; особенно нужно отметить Лорана (Laurent, «Etudes sur l'hist. de I’humanite. Les barbares et 1'eglise»).
Много новых мыслей о Мухаммеде высказал Ренан, в своих «Etudes d'hist. religieuse», и они были подтверждены капитальными трудами трех наиболее авторитетных исследователей пророка — Мьюра, Шпренгера и Нельдеке (Will. Muir, «The life of M.», Л., 1858 — 61; A. Sprenger, «Das Leben u. die Lehre des М.», Б., 1861—65; Th. Noldeke «Das Leben М.-s», Ганн., 1863, и «Gesch. d. Qor.», 1860 и др.; см. Коран). Научная разработка вопроса до сих пор не пошла дальше Мьюра, Нельдеке и Шпренгера. Результаты их трудов были популяризованы Бартелеми Сент-Илером. («М. et le Coran», П., 1865), но с излишним увлечением в сторону Мухаммеда.
Беспристрастное подведение добытых наукою итогов сделал с замечательною зоркостью голландец Р. Дози, в «Het Islamism» (Гарл., 1863), перевод в 1878 году на французском языке («Essai sur l'histoire de l'islamisme», Пар. и Лейд.). На труде «des unsterblichen Dozy» и в ближайшем согласии с ним держатся и компиляция А. Мюллера (1886, в истории Онкена) и обширная статья Велльгаузена (1889, в «Британской Энциклопедии»), которые считаются последним словом науки.
Полезны также: Krehl, «Die Religion d. vorislam. Araber» (Лпц., 1863) и «Das Leben d. М.» (Лпц., 1884); Сейд-Эмир-Али (Syed-Ameer-Ali), «A critical examination of the life and teachings of M.» (Л., 1873); Delaporte, «Vie de M., d'aprеs le Coran et les historiens arabes» (Париж, 1874); Boswort Smith, «M. and M-ism» (Лондон, 1874 — ответ Арнольду, считающему Мухаммеда за сознательного обманщика).
Русская[en] литература чрезвычайно бедна сочинениями о Мухаммеде. В прошлом веке переводились обличительные сочинения Сэля и Придо (СПб., 1792). Беспристрастное сочинение Вашингтона Ирвинга (перев. в М., 1857) вполне устарело; не свободна от того же упрека статья Потье, предпосылаемая русским переводам Корана по Казимирскому (М., 1864 и 1876). Лучше труд профессора Казембека (мусульманина), «История ислама» («Русское Слово», 1860, № 2, 5, 8, 10). Раньше, в 1845 году, он дал небесполезное исследование о положении до-исламской Аравии («Ж М. Н. Пр.», № 5).
В настоящее время есть у нас обстоятельный труд профессора М. Машанова (Казань, 1885): «Очерк быта арабов в эпоху Мухаммеда» (рец. в «Зап. Вост. Отд. Арх. Общ.», II, 283 — 301). В целях полемических историй пророка занимается наша миссионерская литература: таковы выпуски 4, 6 — 12, 14, 15 казанского «Мисс. противумусул. сборника» (изд. с 1873); в 1893 году переведен в Ташкенте «Ислам» И. Гаури (разбор А. Крымского — М., 1896, отт. из «Этнографические Обозрения»).
Для ознакомления с выводами западной науки следует обращаться к статье профессора М. Петрова (в «Очерках», 2-е издание, Харьков, 1882), книжке Владимира Сергеевича Соловьева (в «Биографической Библиотеке» Павленкова) и к переводу «истории ислама» А. Мюллера (т. I, СПб., 1895). (Агафангел Ефимович Крымский, украинский[en] востоковед, тюрколог и семитолог, писатель, академик АН УССР)
Пророк Мухаммед скончался 8 июня 632 года в Медине. Похоронен в Медине, и теперь его гробница — место поклонения пилигримов.
Смотрите биографии других знаменитых тёзок по имени Мухаммед. Выдающихся личностей истории по фамилии на букву М. Тайну имени Мухаммед. Знаменитых мужчин по имени на букву М (и женщин). Описание мужских имён на букву М (и женских). Описания мужских отчеств (и женских). Описание мужского имени-отчества на букву М (и женских). 100 самых распространенных русских фамилий. 250 общерусских фамилий. 100 самых распространённых фамилий США[en]. И тайну каждой буквы Вашего имени в интерпретации астролога Феликса Казимировича Величко. Понравилась статья? Лайкните, комментируйте, поделитесь с друзьями! Получите +1 к Карме :) И чуть ниже оставьте комментарий. Рекомендуемый контент: