Профессия

Шнайдер отметил трезвость и основательность мистической мысли с её верой в то, что профессия или призвание индивида в основном определяется его мифологическим и космическим положением. Речь идет не о дискредитации основанных на здравом смысле способов мышления, но об их утверждении посредством прочного укоренения в сфере трансцендентного. Если посмотреть на идеальный пейзаж с долиной, на гору с определённой пещерой, а также на море, то мы бы увидели, что море — это пристанище для моряков и рыбаков, долина связана с рабочими и садовниками, гора — с пастухами, пещера — с кузнецами и, возможно, с гончарами, а вершина горы — с аскетическими и возвышенными мудрецами. Шнайдер полагает, что горы, по аналогии, являются местом для воинов, горняков, врачей и мучеников^[1]. Для определения соответствующей градации каждой профессии нужно лишь применить законы символизма уровня. Если символическое значение какой-либо профессии находится в смещении её практических сторон в сферу духовного или психологического, тогда призвание, например, моряка символизирует связь с бессознательным и со страстями или борьбу на уровне хаотического. Рыбак извлекает символические знаки из глубин. Земледелец тесно связан с плодородием природы и своим трудом повышает урожайность земли. Садовник выполняет ту же функцию в более высокой духовной и интеллектуальной плоскости, так как сад является символом души, и он трудится в своем саду, чтобы его улучшить. Кузнецы и гончары являются созидателями формы, они — мастера материала. Труд горняка похож на труд рыбака, так как каждый извлекает нечто нужное из одной из природных стихий. Аскет и мудрец ведут малоподвижный образ жизни. Доктора очищают человека и борются против всего вредного. Мученик страдает и своей жертвой одерживает победу над жизнью. Родственны творчеству призвания ткача и прядильщика (который прядет и разрывает нити существования). В четвертом тысячелетии до н. э. были такие профессии, которые характеризовали период глубочайшего развития человека. Как отметил Бертло, изобретение календаря, развитие металлургии и производство первых сплавов (бронза), видимо, были причинами перехода от первобытной культуры к цивилизации (прежде всего в Месопотамиц и Египте). Бертло также провел интересную параллель между развитием определённых культов и соответствующим возникновением профессий, которые появлялись по мере возрастания уровня цивилизации. Охотники, рыбаки и ткачи эпохи палеолита свои культы ограничивали животными, от которых зависело их существование. Пастух и мореплаватель эпохи неолита и начала исторических времен основывали свои культы на луне, звездах, по которым они ориентировались. Кузнец, металлург и первохимик, с которых начинается эра писаной истории, в своих культах возвеличивали огонь, занимавший главное место в их труде. И, наконец, сельский труженик: широкое распространение его мировидения обусловило господство культа солнца, так как солнце — творец годовых циклов и сезонов. В отмеченных наблюдениях мы попытались показать градацию человеческих призваний — от первобытных к современным — с их соответствующим символизмом^[2]. С профессиями можно также связать систему каст.